Пионер 1968-03, страница 14

— Дома, дома, входите! — ответили нам.

...То знала Вольтова вдова.

Вот этой дамы голова!

Странно, удивительно, но перед нами была голова Вольтовой вдовы. Такая, как на рисунке в книжке. На голове накручен тот же платок с торчащими, как уши, концами. То же удлиненное, пухлое лицо, увесистый нос, поджатые губы. Правда, когда вдова стеклодува повернулась к нам и заговорила, она стала меньше похожа на Вольтову. Непохожими были маленькие, мокрые глазки. Вдова все время сжимала их, а когда разжимала, они становились еще мокрей. Щеки были толще и шире, да и нос не тот. Больше всего похож платок.

Вдова стеклодува сидела за столом, покрытым протертой клеенкой, над ней висела люстра с голубыми фарфоровыми цветочками и розовыми ангелочками с отбитыми крылышками. Под ними позвякивали прозрачные длинные висюльки. Свету в комнате немного. Он с трудом проходит сквозь густые занаве-

Вдова стеклодува раскладывала карты.

ски и ветки растений на маленьком окошке. Перед вдовой на клеенке раскинуты карты.

— А, это из дома Иванова мальчик! — сказала вдова. — Марфуша, это мальчик из дома Иванова.

Мы не разглядели сразу; оказывается, за столом еще сидела Марфуша в черном платке, надвинутом на лоб, и пила чай.

— А девочка кто? Сестра, наверное? Марфуша, это его сестра! Что-нибудь еще пришел купить, мальчик?

— Аппарат Киппа! — сказал брат. Он очень волновался.

— Марфуша, проводи мальчика в мастерскую и сестричку тоже, покажи им это... Киппа аппарат! Ключи под зеркалом.

Марфуша встала и оказалась очень маленькой, сгорбленной, и лица ее никак нельзя было разглядеть под опущенным платком.

— Монашка! — шепнул мне брат.

Мы вышли обратно в сени.

Зазвенели ключи, пахнуло сыростью и пылью. Сперва мы ничего не видели. Потом скрипнули ставни — в сером свете заклубилась пыль, осветилась потемневшая доска высокого стола под окном. На ней — какой-то железный инструмент. В углу — громадная подставка с громадными, разной длины и ширины стеклянными трубками, заросшими пылью.

— Это что? — спросила я тихо.

— Из этих трубок он всю посуду выдувал. А это верстак, а это паяльная лампа,— так же тихо ответил брат.

Мне, конечно, сразу же захотелось узнать, как он выдувал. Но расспрашивать было некогда. Марфуша нырнула в темный угол, -и ее совсем не стало видно. Скоро она вынырнула с какой-то штукой из двух шаров один над другим величиной с большую куклу. Эта штука тоже заросла пылью.

— Марфуша все названия знает,— шепнул мне брат. — Хозяину помогала.

«Вот мы отмоем, отчистим эту штуковину, — подумала я, — и будет «венец всей жизни, прелесть грез».

Но думать об этом было рано. Мы снова вернулись в комнату с фарфоровой люстрой. Начиналось самое главное — покупка аппарата на деньги из моего барана.

Вдова раскладывала карты.

— Еще что возьмете? — спросила она, не глядя на брата.

Он растерялся.

— Еще? Мне пока больше ничего не нужно! Мне только аппарат...

— Ну так вот что! Больше я по одной вещичке не продаю! Получаешь с вас копейки, а вы тут только ходите да полы топчете! — И вдова хлопнула карту на карту так, что висюльки на люстре звякнули.

Мы поглядели друг на друга — вот так Вольтова вдова!

В комнате было тихо. Только хлопали карты и позвякивали висюльки. Брат срочно соображал. О том, чтобы отказаться от аппарата, не могло быть и речи.

— Надоели мне вы все, мальчишки! А вот сестричка хороша! — Вдова поглядела на меня, улыбнулась и сжала свои мокрые глазки.

— Вот что! — сказал брат. — Мы возьмем у вас еще две большие трубки. Я сам попробую делать посуду.

Я дернула его за рукав — какие трубки, и так не хватит!

— Две трубки? — задумчиво проговорила вдова. — Туз на двойку, десятку на валета... Две трубки? Ну что ж...

Она была сейчас полна своим пасьянсом. Я посмотрела на брата: что-нибудь получается?

Он отстранил меня рукой.

— Так, значит, вы согласны?

©