Пионер 1968-11, страница 67

-Нем

- Не н

разорвать фартук пополам. Маме не понравится... Вот что, побыстрей ! беги за водой.

И пошла у нас работа!

Я сбегал за водой, а папа взялся за сито, чтобы просеять муку.

Я принес дрова, а папа поставил деревянное корытце и бросил в сито несколько горстей муки.

Я растопил печку, а папа начал трясти сито, и в корытце будто снег повалил.

— Будем делать галушки? — спросил я.

Папа кивнул.

Я поставил на печку кастрюлю с водой, а папа все еще продолжал трясти сито: ведь для теста, из которого потом получаются галушки, нужно много муки.

Я притащил новую порцию дров, а папа

Поглядел я на него и не мог сдержать улыбки — весь он белый. Нос белый, щеки белые, подбородок белый, ресницы тоже белые, только глаза знакомые — папины, А глаза у папы — две шоколадки...

— Смешно ты сито трясешь,— сказал я папе.— У мамы лучше получается...

— А как? — В голосе его чувствовался интерес.

- Ты с

} ру-

Папа сказал: «Гм». Потом взял сито в одну руку и попробовал перекинуть в другую. Только не поймал. Упало сито в корытце.

— Не получается,— вздохнул папа и почесал белыми пальцами белую щеку.— Да, это тебе не гайку привернуть! — Он взглянул на меня.— Но хорошо или плохо, муку я все-таки просеял. А дальше что? Ты не знаешь, что мама дальше делала?

— Подожди, подожди, — сказал я. — Кажется, мама бросала муку в воду...

— Муку? — не поверил папа.

— Нет, не так,— заговорил я. — Наоборот, бросала воду в муку!

— Бросала?!—поразился папа.

— Ну, не бросала, так лила1

— И много?

Тут я все вспомнил:

надо бросить в муку я

эж на обрубленный хвост нашей соба-Вода в кастрюле уже кипела. И папа : бросать туда кусочки теста...

Через десять минут галушки были готовы. Мы выложили их на блюдо.

— Можно, я подам маме завтрак? — спросил я.

По папиному лицу было видно, что это хочется сделать самому. Но он сказал:

— Хорошо.

Я с тарелкой пошел впереди, а папа —

Мама только проснулась. Глаза у нее были больные, а на щеках краснели пятна:

— Здравствуй, мама!—торжественно начал я.— Мы сделали тебе галушки. Будешь есть?

Мама взглянула на папу и улыбнулась,

— Буду! Очень даже буду! — Она присела на кровати.— Нелегко вам дались эти галушки: один поседел, а другой — почернел...

Папа быстро провел ладонью по волосам, и облачко мучной пыли понеслось и рассеялось в воздухе.

— Вот и пропала моя седина! — весело

А я поглядел на себя в зеркало и не узнал: весь в саже. Нос черный, щеки черные, подбородок черный, только глаза знакомые, мои. А глаза у меня, как у ма-

Умылся я и снова стал таким, как всегда. А потом сели мы с папой за стол и придвинули блюдо поближе.

— Ой,— вспомнил папа,— а чесночную подливку забыли сделать.

— Ничего,— сказал я.— Без подливки обойдемся.

Съел я одну галушку и тут же вскрик-

— Ой! А соли не положили! Совсем не

— Ничего, — сказал папа и подмигнул мне. — Без соли обой-

Сидим мы, едим галушки, а мама в своей комнате повторяет— нарочно громко, чтобы мы

В общем, после того, как я все рассказал папе, дело двинулось.

Тесто вышло мягким, но упругим. Папа нарезал его длинными

редь, рассек на много частей — получились коротенькие тол-:е кусочки, и каждый был

— Хорошие галушки! Замечательные галушки! Лучше этих галушек в жизни ничего не ела! Муж и сын у меня — молодцы, настоящие мужчины! Это — мое

ей верим... Так, слушая маму,

ки. Потом встали и разошлись по своим делам: я — в школу, а папа — в ремонтную мастерскую...

Цезаря ГОЛОДНОГО.