Пионер 1988-01, страница 28

— Вы сами справиться не можете' удивился я.

— Так они ж плюются! Я еле удрала... А Кир и Ветер заявили, что с верблюдами они не воюют. Мы заперлись в квартире.

— Кто они такие?

— Семенов. Семенов. И еще Семенов.

— Братья, что ли?

— Нет, просто однофамильцы и одноклассники

— Ну и одноклассники.— Я покачал головой.— Сейчас приду на помощь.

Я проковылял с палкой до такси, доехал до арбатского переулка, поднялся в лифте.

Действительно, три толстяка из пятого класса старательно оплевывали черную клеенку двери.

— Наших бьют! — сказал я грозным шепотом, преграждая палкой путь к отступлению.— А ну, замри! — Толстяки опешили, замерли. Я позвонил, дверь тут же открылась.— Заходи по одному в квартиру! Суд и расправа у нас справедливые и короткие...

Квартира напоминала поле боя В гостиной раскиданы книги В спальне гора подушек и одеял на полу. В кухне сломан самый высокий кактус.

— Ты, Семенов,— я указал пальцем на первого попавшегося толстяка,— уложи на место книги и вытри пыль. Ты, Семенов, застели постели и пропылесось ковер. А ты, третий Семенов, как самый старательный плевака, возьми в ванной тряпку, мыло, таз, отмой дверь. Ребята,— обратился я к своим,— помогите этим штрафникам.

Толстяки, выпучив глаза, молча и старательно принялись за дело. Кровати были застланы с солдатской добросовестностью Энциклопедия встала в порядке алфавита. Дверь сияла мокрой чистотой.

Сам я забинтовал клейкой лентой кактус, придал ему прежний вид.

Вся эта свалка, как выяснилось, случилась из-за Гаврика.

ОКОНЧАНИЕ В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ

К ОБЛОЖКЕ

Петр СМОРОДИН:

«Надо

всем сердцем любить

комсомольскую работу».

Иногда кажется, что это не реальный человек, а герой какой-то старой, любимой книги или кинофильма.

Как Ваньку Жукова, его в двенадцать лет отдали «в люди». Он стал учеником слесаря на фабрике хирургических инструментов в Петрограде. «При хозяйских харчах, с койкой в общежитии, по восемь копеек за смену».

В шестнадцать лет за ним следили самые настоящие шпики, и он скрывался от них, как Гаврик Черноиваненко из романа Валентина Катаева «Белеет парус одинокий».

Как Павел Власов, герой романа Максима Горького «Мать», он в восемнадцать лет распространял листовки партии Ленина среди рабочих.

В двадцать один год во главе красного отряда гонялся за белыми бандами Булак-Булаховича, как легендарный Павка Корчагин.

А его внешний вид? Пиджак, косоворотка или верблюжий свитер под шею, кепка и брюки в сапоги Прибавьте к этому лукавый прищур глаз и волевые скулы. Ну чем не знаменитый Максим из не менее знаменитого фильма?!

О таких, как он, принято говорить: «Человек-легенда». Но он человек-быль. Плоть от плоти петроградского рабочего класса. Один из организаторов социалистического союза молодежи. Большевик с дореволюционным стажем. Признанный вожак комсомола.

При его жизни всех вышеупомянутых характеристик никому не потребовалось бы Любому комсомольцу двадцатых годов достаточно было просто сказать: «Петр Смородин». Это и визитная карточка. И рекомендация. И биография.

Он был секретарем Центрального Комитета Российского Коммунистического Союза Молодежи, быть может, в самые нелегкие годы — с 1921 по 1924 год. При нем зарождались и вырабатывались формы и методы комсомольской работы, остающиеся действенными и по сегодняшний день При нем была создана пионерская организация. При нем и по его инициативе комсомол получил имя — Ленинский. И именно он в дни скорбного прощания с Владимиром Ильичем Лениным дал клятву от имени всех комсомольцев:

— Мы сумеем в нашей организации выковать, подготовить и закалить десятки и сотни тысяч рабоче-крестьянской молодежи, ленинцев, которые станут на путь борьбы, вольются в Коммунистическую партию, вместе с ней пойдут к грядущим битвам и в этих битвах будут на первых постах защищать великое дело, которое делал и обязывал делать Владимир Ильич.

Этой клятве Петр Смородин был верен до конца жизни.

©