Пионер 1988-03, страница 62

В доме № 5, построенном на деньги известного книгоиздателя Сытина, находились книжный магазин и склады. Чудом полиграфии были подарочные издания Сытина. Мне когда-то подарили на елку «Детство, отрочество и юность» Толстого в сытинском издании. Книга давно пропала, но ее переплет, шрифт, удивительные цветные иллюстрации до сих пор перед глазами, это было одно из самых радостных чудес моего спартанского детства.

Закончить рассказ об улице Богдана Хмельницкого можно домом на углу с Армянским переулком. Создателем ею считается гениальный и несчастный Баженов, чьи самые величественные проекты не были осуществлены, а сделанное уничтожалось либо произволом ненавидевшей его Екатерины И, либо безжалостным временем. И этот дом неоднократно перестраивался, но «вычитать» в нем Баженова все же можно. Дом откупил у полковника Хлебникова фельдмаршал Румянцев-За-дуиайский, велев расписать внутренние покои фресками, изображавшими его победные баталии. После его смерти дом перешел к старшему сыну — графу Румянцеву, основателю Румянцевской библиотеки и музея. Для размещения своих книжных и художественных сокровищ граф приобрел дом Пашкова — самое красивое здание Москвы, также созданное Баженовым и находящееся ныне в угрожаемом положении.

На этой оптимистической ноте мы перейдем к продолжению улицы Богдана Хмельницкого — улице Чернышевского, в прошлом Покровке.

нова обратимся к московскому исто-риографу Сытину. «Здесь по левой сто-^^^ роне в XVII веке жили слободой < ко-тельники»— мастера, изготовлявшие котлы для варки пищи; по правой сто-I роне- «колпашники», шившие «колпаки», мужские шапки того времени». Добавлю от себя: память об этих ремесленниках сохранилась в названии Колпачного переулка... Здесь до сих пор стоит дом гетмана Ивана Мазепы — отрицательного героя, как сказали бы сейчас, пушкинской «Полтавы».

Переведем дух на дивных строках этой поэмы, _Сл

помните — о казаке, что «при звездах и при луне чу

так поздно едет на коне». Хорош конь под казаком, ей

остер булатный меч, за пазухой мешок с червонца- ме

ми, но дороже всего ему шапка на буйной юлове. _Пи

За шапку он оставить рад Коня, червонцы и булат. И выдаст шапку только с бою, И то лишь с буйной головою.

Зачем он шапкой дорожит? Затем, что в ней донос зашит, Донос на гетмана злодея Царю Петру от Кочубея.

сь то ль бо

не не ш ж

вс

вс

Торопитесь взглянуть на московское обитали- нi ще романтического злодея Мазепы, которому два

великих поэта: Пушкин и Байрон— посвятили дг

поэмы, дом в плохом состоянии... у»

У Покровских ворот стоит дом, где прежде на- "тс

ходи лея кинотеатр * Аврора», в пору моего дет- pi

ства— «Волшебные грезы». Сюда мы убегали м

с уроков смотреть захватывающие немые фильмы ч;

с «веселым, вечно улыбающимся» Дугласом Фер- ч<

бенксом, лучшим за всю историю кино д'Артанья- hi

ном, Зоро и Робином Гудом, таинственные фильмы и

с большеглазым Конрадом Вейдом и чувствитель- дс ные ленты с печальной Лилиан Гиш. С тех пор

кино уж никогда не навевало на меня волшебные г\*

грезы. Сытин считает, что это здание построено по л

типовому проекту петербургского архитектора р,

Стасова, выполнявшего указ «полубезумного вла- в

стелина» Павла I поставить у всех ворот снесеино- у

го Белого города «одинаковые фасадою» гостини- х

цы. Здесь Сытин ошибся: стасовская гостиница не с

этот, а другой, низенький желтый дом, глядящий у

фасадом на Чистые пруды. Такое же здание завер- и

шает и Страстной бульвар. с

Все покровские ребята, и я в их числе, называ- д

ли красивый сине-белый дом с колоннами непода- р леку от Покровских ворот «голицыиским комодом». Оказывается, «дом-комод», прозванный так

за многочисленные выступы, принадлежал Апрак- j синым, а после— князьям Трубецким. А есть на