Пионер 1988-09, страница 45

жар, добродушное тепло распушило ее шерсть ласково и необыкновенно.

— Чудо! сказал японец и отчего-то опечалился и задумчиво глядел на кошку, и Джим пригорюнился, и так долго они сидели, грелись и любовались кошкой, которая блестела и переливалась серым и перламутровым.

— Серый барс с голубыми глазами,— вспомнил Джим.— Богиня крупного рогатого скота.

— Лиззи! — крикнул японец.— Ты посмотри, какое чудо! Серая барсиха!

— Действительно, странное явление,— сказала Лиззи, взглянув на кошку.— Вон чего может наделать жир гремучих змей! Хочу только тебе сказать, чтобы выращивать кошек на мех, мало одной этой барсихи. Нужен хотя бы десяток.

— Потрясающая голова! — сказал японец.— Невиданная голова с самыми свежими мозгами, какие только есть на земле. Скажи-ка, моя милая, ну откуда у тебя такие свежие мозги, а?

— Сама не знаю,— отвечала достойная Лиззи.

глава го. «Карасий ЖМЫХ»

Клетку с Шамайкой выставили во двор, защитив ее от ветра и дождя, и стали кормить кошку маслянистой пищей.

— Главное условие успеха,— толковал японец,— маслянистая пища. Скажи-ка, Джим, ты покормил сегодня кошку маслянистой пищей?

Масло сам слопал, а кашу киске отдал,-ворчала Лиззи.

— Не правда, мэм, я не лопал масло. Негры вообще не едят масло в это время года.

— А почему же тогда киска не толстеет?

Какое противное слово «киска»,— обижался

негр.— Сказала бы еще «киса».

• — Киса это твоя морда, когда ты объешься маслянистой пищей,- недружелюбно пояснила Лиззи, которая, как мы давни заметили, была по натуре грубовата. Я бы даже назвал ее неотесанной, если б она не была так худа.

Снова подкатила зима.

Холодные ветры трепали шерсть Шамайки, мех ее становился все пушистей и краше. Делать кошке было совершенно нечего, и она бесконечно лизала свою шубу, и с каждым взмахом кошачьего языка шкура ее приближалась к совершенству. К середине зимы трущобная пария превратилась в редкой красоты урию. Тут автор должен заметить, что не очень точно помнит, что означают эти слова «урия» и «пария», но чувствует всем сердцем. что они здесь очень уместны.

Тут вдруг и Простуженная .Личность пожаловала в лавку японца. Личность эта потрясающе чихала, имея на спине мешок в стиле «рюкзак с лямками».

— С вас два доллара, сэр,— сказала Личность, начихавши на всех кроликов в округе.

— Два доллара?! — восхитился японец.— Ну этого даже я не ожидал. Вываливай!

— Советую запереть двери, сэр,— сказала Личность, скидывая на иол рюкзак, из которого неслись вопли.

Джим запер дверь, и из мешка стали выскакивать коты и кошки всех возрастов, мастей и общественных положений. Рябые и рыжие, пятнистые и гиенистые, трущобные и хозяйские, заметались они по лавке, завыли, замяукали. Большинство ринулось к выходу, и Джим отгонял их лопатой, яростно, по-собачьи, рыча. Джим наивная

душа — про что думал, в то и превращался. И сейчас он превратился в собаку, и на эту собаку с лопатой стоило поглядеть.

— Не рычи, Джим! кричал японец.— Ты мешаешь мне их пересчитыват»-

— Никак не могу, сэр! У меня появилось совершенно собачье настроение.

— Кошек тут много,— сказал японец.— Но я не вижу здесь двух долларов. Вот это Молли кошка мадам Дантон, а это рыжий Крис господина У-туулина. Двадцать центов долой! Кошек придется вернуть владельцам.

— Ничего подобного! — спорила Личность.— Я не дурак, хоть и простужен. Я прекрасно noim-маю, что вы вернете их за приличное вознаграждение.

Личность кое-как удовлетворили, вытолкали на улицу и стали сколачивать клетки.

Скоро рядом с клеткой Шамайки выросли на улице ряды решеток, за которыми кошки трущобные и помоечные обжирались рыбьими головами.

— А по-моему, все это зря, сэр, - говорил Джим.— Весь этот сброд никуда не годится. До Шамайки им далеко. Ну какой мех из этой твари? Интересно, где он такую дохлятину изловил?

— Джим, ты негр и поэтому ничего не понимаешь. Мы продадим этот мех, но мы скажем, что это выхухоль! Ха-ха! Ты понял наконец всю глубину моей затеи?

Японец смеялся и хлопал Джима по черным плечам.

— Ну, а вот эту образину за кого мы выдадим?

— Эту вот? Японец крепко задумался, разглядывая кошку, которая смахивала на смесь обезьянки с гиеной.— Действительно, задача. Ладно, что-нибудь придумаем, скажем, что это какой-нибудь гималайский еноторог. Джим, поверь мне, нам очень помогут жмыхи! Жмыхи, Джим! Жмыхи! Я привез два пуда специальных жмыхов, нажатых из рыбьей требухи! Это чудо какое-то! Да ты вот сам попробуй.

Джим запустил руку в какой-то сомнительный мешок с надписью «Карасий жмых», отведал серого вещества, зачмокал и засопел.

— Ох, маса-маса. дорогой сэр,— сказал Джим,— давай всех кошек выгоним, а жмыхи сами съедим.

Глава 21. АрИЯ

Энрико Карузо

К концу зимы трущобные кошки подразглади-лись, распушились. Жмыхи и холодный воздух помогли этому малосимпатичному делу — выращиванию кошек на мех. Коты обжирались жмыхами и к месяцу марту здорово созрели в смысле желания петь и выть по ночам. Начались невероятные концерты и рапсодии, весь мир вокруг японца замяукал. Мяукала подушка, когда он ложился спать, мяукало одеяло, мяукали канарейки и кролики, и даже неф Джим замученно и хрипло примяукивал.

lie мяукала только Лиззи.

— Черт знает что! Ты японец или кот? Теперь-то я понимаю, что ты в душе своей кот и только притворяешься японцем.

— Да нет. я не кот,— защищался японец.— Просто надо еще потерпеть, чтоб меха достигли сильного колорита.

— К черту! К черту! Если ты не кончишь дело,

<В>