Пионер 1989-01, страница 23

и все почувствовали, что она выигрывает, Только потрясенная Надежда Прохоровна ничего не замечала.

— Отказываются дежурить?— продолжала она на высокой ноте.- Мы изо дня в день печемся об усилении трудового воспитания...— Она чуть задержалась на слове, в волнении не сразу выстроив фразу. Тут ее и настиг бесстрастный, теперь не имеющий интонаций голос Холодовой,

— Простите. Надежда Прохоровна, но вы неправильно понимаете трудовое воспитание.— Девчонка в упор посмотрела на директора, а потом так же— на учительницу. Рано, мол, торжествуешь.

Надежда Прохоровна побагровела. Величие ее померкло.

— Марш за тряпкой! — приказала она.— И сейчас же вытереть все столы!

Холодова спокойно взяла с доски тряпку, тщательно прополоскала ее под краном, благо они находились в кабинете физики, и, не торопясь, начала протирать столы. Несколько человек бросились ей помогать, вытягивая тряпку из рук и затевая возню. Надежде Прохоровне стало ясно, что Холодова нарочно провоцирует ее, показывает ей беспомощность окрики, обветшалость якобы законного, годами сложившегося учительского права на беспрекословное повиновение.

Вот паршивка! вырвалось у Надежды Прохоровны, и лицо ее исказилось.— Спектакль устраиваешь?! Все по местам'

Я делала то, что вы просили,— вернувшись на место, словно размышляя над происходящим, невозмутимо произнесла Холодова, а вы меня оскорбляете. Вам позволено все, нам ничего, так несправедливо Я тоже хочу сказать. . Голос ее чуть дрожал, но говорила она уверенно:

— Силою власти вы можете заставить меня или кого-то из них,— она кивнула на одноклассников, вытереть столы Но надо же. чтобы мы захотели сделать это снова. А мы не захотим.

— Не захотим! поддержали ее с задних парт. Вот видите,— удовлетворенно произнесла Холодова.— Вы не думайте, мне не трудно. И у меня получится лучше, чем у Ольги Яковлевны, потому что я как следует прополоскала и отжала тряпку. Она не испачкает столы мелом. Делая все кое-как, нельзя надеяться, что кто-то с охотой включится в твою работу. Понимаете?..

Это «понимаете?» труднее всего далось Надежде Прохоровне. Девчонка смеет так говорить с ней, директором школы. И она снова не сдержалась:

Философствуете! Говорить научились! А вести себя и грудиться не научились! Так вас воспитали в показательной школе?!

Показушной! выкрикнули с задних парт. И это сразу отрезвило Надежду Прохоровну-. Что же такое она говорит? Не сумела вовремя остановиться...

Холодова не давала ей опомниться. Помолчав, как бы пропустив мимо себя директорские слова, девочка еще и одобрила Надежду Прохоровну, что тоже оказалось непросто стерпеть:

Тут bi.i правы. В нас не воспитано желание трудиться - Можно было позавидовать ее выдержке и умению легко складывать слова.— Нет потребности. Но мы же в этом не виноваты.,. Цепким изучающим взглядом она обежала всех присутствующих и, решив, что может еще несколько минут занимать общее внимание, ловко выхватила из портфеля толстую тетрадь. Лиет-нув страницы, прочитала: «Человек со стороны тела создан для труда. Но мы видим, что вместе

С ним рождается только способность к этому: человека нужно постепенно учить и сидеть, и стоять, и ходить, и двигать руками для работы. Итак, откуда же у нашего духа было бы преимущество, чтобы без предварительной подготовки он сделался бы совершенным благодаря самому себе и через себя? Ну вот,— заключила она,— это написал ваш предшественник. Ян Амос Коменскии. Еще в восемнадцатом веке. Вы тоже, наверное, читаете * Великую дидактику»? Или только газеты?.

Сзади крикнули:

— Да здравствует Холодова!

- Да здравствует «Спартак»! — подхватили голоса.— П Союзе нет еще пока команды лучше «Спартака*!

•Динамо» Минск? — чуть обернувшись к классу, вроде бы спросил у ребят длшшый худющий парень, с волосами едва не до плеч.

Нет! Нет! Нет! ответили ему.

— «Зенит» Ленинград?

Нет! Нет! Нет!

— Ольга Яковлевна?— длинный парень по фамилии Прибаукии стоя дирижировал, размахивая длинными руками.

— Нет! Нет! Нет! — н едином дружном порыве неистово орал класс.

Анатолий Алексеевич?

— Да! Да! Да! Даешь Анатолия Алексеевича!

Жутковатая это была забава. Надежда Прохоровна почувствовала, что у нее пересохло во рту и ослабли колени. Ольга Яковлевна стояла рядом. Отвергнутая, ненужная им, снова втянув голову в плечи и не отрывая глаз от пола. А ее класс, ее ученики, жестоко, безжалостно продолжали скандировать.

— Ана-то-ли-я А-лек-се-еви-ча! Классным! Анатолия! Алексеевича! - И, должно быть, намекая на то, что на нового директора еще возлагаются кое-какие надежды:

— Надежда! Надежда! Надежда Прохоровна! Просим! Классным! Анатолия! Алексеевича!

И вдруг разом все прекратилось. Встала акку-

21