Пионер 1989-01, страница 24

ратная девочка, Оля Киссицкая, и деликатно попросила:

Простите нас великодушно! — Она прижала к сердцу пухленькие ручки и склонила голову.— Нам не хотелось бы ссориться, но мы на грани. Поймите нас...

— Я только тем и занимаюсь, что пытаюсь понять вас. Надежда Прохоровна умела быстро взять себя в руки,— Скоро педсовет мы все обсудим...

Что именно обсудит педсовет — поведение ребят или их просьбу, высказанную в столь непривычной форме,— оставалось неясным. Но директор, горделиво вскинув голову, поспешно покидала класс, и они увидели ее прямую, подчеркнуто стройную спину. Вслед за директором и Ольга Яковлевна выбежала из класса.

2

Стремительно передвигаясь, Надежда Прохоровна пыталась успокоиться, но у нее не получалось, Не могла она больше выносить ериичества, ироничности, невозмутимости, бесконечных дерзостей. Одна Холодова чего стоит?! Откуда в этой долговязой девчонке такая наглая смелость? Такая беспощадность? Неформальный лидер! И не придерешься. Лучшая ученица.

Не только в классе, в школе. Редкая память. Учителя, если урвут время, то прочтут Макаренко и Сухомлииского, а эта, отличница, знает и Блон-ского, и Выготского, и Шацкого, все достает!.. И не один мускул не дрогнет на ее лице, когда она в упор расстреливает своими немигающими глазами: <Ольга Яковлевна не знает физики! Пока не поздно. пусть займется чем-нибудь другим!» Только шея покрывается красными пятнами, но это уже от нее не зависит. Робот!..

Надежде Прохоровне хотелось побыть одной, но не успела она закрыть за собой дверь кабинета, как в нее постучали Стук был характерный, нетерпеливый, барабанящий, и она не обманулась. Вошла завуч, Виктория Петровна, грузная, страдающая одышкой, постоянно возбуждешзая женщина.

— Я все уже знаю,— сразу же объявила она — Ольга Яковлевна рыдает! А эти изверги все изго-ляются! Все выпендриваются! Она не церемонилась в выборе слов.— Напрасно, напрасно вы, уважаемая Надежда Прохоровна, с ними сюсюкаете. чохаетесь с ними! Они так совсем на голову сядут, голуба моя, предупреждаю!..

Надежда Прохоровна видела, как недоверчиво косится на нее завуч, словно прикидывает, будет ли тол к nt НОВОЙ директрисы. И она невольно подумала, как неуютно, наверное, детям под тяжестью этого подозрительного взгляда...

Чти прикажете делать?— по возможности спокойно спросила она и поймала себя на том, что постоянно оправдывается перед завучем.— Я и так I его ДНЯ вышла из берегов, кричала на них...

— Неужели кричали? — Не скрывая удовольствия, Виктория Петровна опустилась на стул и заинтересованно посмотрела на директора.— Ну, это уже прогресс вперед!

«Прогресс вперед» рассмешил Надежду Прохоровну, а ее собеседница обиделась.

Не вижу смешного.- осуждающе произнесла она и назидательно добавила: — Кричать на них мало. Их надо наказывать! Наказывать надо!

— Ох, Виктория Петровна, Виктория Петров

на, неутомимая вы женщина, - посетовала Надежда Прохоровна.— Много ли дают ваши телефонные звонки родителям? Только озлобляют их, а заодно и ребят. Да они уже в пятом, даже в четвертом классе понимают, что наказать их вы не можете. Двойки не поставите, вам проценты успеваемости нужны для отчета. Из школы не прогоните, у нас всеобщее среднее образование. Ну, а кричать громче станем, думаете, они нас лучше услышат? Все слова, слова... Потонули мы в словах...— Она встала, подошла к окну, и, поливая из небольшой красной леечки цветы, предложила:

— Давайте-ка я, как раз к случаю, расскажу вам забавную историю. Летит самолет. Один пассажир, несмотря на увещевания стюардессы, пристает к соседям. Стюардесса и так с ним, и эдак, и просит, и требует, а он будто и не слышит. Наконец, когда она слишком уж надоела, он вдруг как гаркнет на весь салон: «Не мелькай, милочка! Если я тебя не устраиваю, высади меня!* А самолет на высоте десяти тысяч метров...

Улыбаясь. Надежда Прохоровна повернулась к завучу. На неподвижном лице Викторин Петровны не появилось даже малейшего подобия ответной улыбки. История, случившаяся на высоте десяти тысяч метров, оставила ее безучастной.

— Безнаказанность,— заключила она,— ведет к распущенности. За последнее время,— завуч намекала на время директоретвования Надежды Прохоровны,— эти изверги распустились до предела!

«У нее вовсе отсутствует чувство юмора»,— с досадой отметила Надежда Прохоровна, а вслух произнесла:

Ольга Яковлевна не справляется с классом. Ребята не хотят ее, просят Анатолия Алексеевича. Есть ли смысл им отказывать?..

Виктория Петровна оставила вопрос без ответа. Плотно сомкнула тонкие губы, и Надежда Прохоровна вдруг заметила, что завуч нервно теребит в руках какие-то бумаги.

— Вот, полюбуйтесь,— дождавшись подходящего момента, не без некоторого торжества протянула она директору одну из этих бумаг.

Это было сообщение из милиции. Быстро пробежав его глазами, Надежда Прохоровна узнала, что ■ подростки Клубничкина Мария, Дубинина Ольга, Тесли Юстина, Прибаукин Вениамин, Столбов Алексей и Попон Валерий задерживались за наруще-ние общественного порядка и поставлены на учет в детской комнате милиции». Больше всего Надежду Прохоровну поразило, что среди нарушителей оказался тихий мальчик с ангельским .личиком, комсорг класса, Валерик Попов.

Опережая возможные вопросы, Виктория Петровна молча передала Надежде Прохоровне еще один листок бумаги, на котором уже рукою завуча была написано: «Акт совершения недостойного поступка обсужден на классном собрании совместно с родителями. Проведена беседа директора лично С каждым учеником. Закреплено шефство учителей за данными учениками персонально».

Надежда Прохоровна недоуменно посмотрела на завуча.

— Что вас тревожит? — не поняла Виктория Петровна. Совершенные злодеяния или указанные здесь меры по их искоренению? Обещания мы исполним, чуть позже, а реагировать обязаны немедленно!

В дверь снова постучали. На пороге появился Анатолий Алексеевич. Виктория Петровна обрадо-ванно вскочила ему навстречу, немало удивив На-

гг