Пионер 1989-02, страница 61

и гулкий. Какой-нибудь простак, конечно, может подумать, что колокол не такая уж редкая штука, чтобы с него начинать рассказ. Но не обращайте внимания на этого простака. Наш колокол был особенный. В него мог звонить каждый.

Каменщики построили дом — ДОН-ДОН! У кузнеца родился сын ДОН-ДОН-ДОН! И радостные вести неслись по городу— ДИН-ЛИН-ДОН! У людей было много радости, потому что они делились ею друг с другом.

Но вот появился в городе человек, имени которого никто не знал. Он продавал сны, и все стали звать его Продавец Снов. Сначала это были просто игрушки для детей — сны с конфетами, сны с мячиками. Но потом он стал продавать сны с бомбами и даже с пушками. И у него, представьте, нашлись покупатели. Продавец Снов сделался самым богатым человеком в городе. «Эге,— сказал он однажды,— этот колокол никому не дает покоя. Вдруг кто-нибудь спит и видит сон, а колокол разбудит его на самом интересном месте. Да к тому же медные колокола сейчас не в моде».

И Продавец Снов приказал снять медный, тяжелый и гулкий колокол. А на его место повесили новенький фарфоровый с кружевными завитушками.

И теперь все боялись даже близко подойти к фарфоровому колоколу. А как же иначе? Попробуйте посильнее ударить в него, он и разлетится, как самая обыкновенная чашка! С тех пор перестали люди делиться своей радостью с другими.

А если радостью не с кем поделиться, то она куда- ^

то пропадает. m

НИКИТА ДОСТАЛ ИЗ ШКАФА СВОЮ ЛЮБИ- 8

МУК) ЧАШКУ. ПОСМОТРЕЛ НА НЕЕ И РАЗЖАЛ *

ПАЛЬЦЫ. о

— ДЗИНЬ! — И ЧАШКА РАЗЛЕТЕЛАСЬ НА ^ш ЧЕТЫРЕ КУСКА. ^<

s

В х

2. Чашки разбиваются на счастье I

Повозка свернула в узкую улочку. Край корзины чиркнул по стене дома. Одна виноградная кисть раздавилась, и за повозкой потянулась дорожка мелких пятнышек сока. Из подворотни выскочила кошка и осторожно понюхала упавшую виноградину. В этот момент со стороны центральных улиц долетел какой-то шум. Кошка повела ушами в направлении непонятного шума и поспешила юркнуть обратно во двор.

Пито вслед за повозкой свернул за угол, и тут на него обрушилась лавина мужских и женских голосов. Людей было много. И все они говорили, перебивая друг друга. Постепенно из этого клубка туго переплетенных голосов начали отматываться отдельные ниточки-фразы. Какой-то человек в клетчатом пальто с поднятым воротником расстроенно покачивал головой.

— Ай-я-яй,— говорил он,— теперь не будет ни минуты покоя. Эти фантазеры и садовники взбудоражат весь город.

59