Пионер 1989-10, страница 56
Сергей МАКЕЕВ 4<ШТ№ Папа повязывал галстук перед зеркалом в ванной. А Сева стоял рядом и смотрел. И вот, когда узел получился ладный и аккуратный, папа вдруг сдернул галстук с шеи и воскликнул: — Да что это я? На работу собираюсь, что ли? Ведь сегодня будут только свои, старая студенческая компания... День рождения у папы топько раз в году. А жаль! В этот день собираются папины друзья еще по институту. Они читают стихи собственного сочинения, поют смешные студенческие песни... Сева просто не узнавал своих родителей — такими они становились молодыми, озорными. Ни дать, ни взять— студенты. Или. как говорил папа, «студьоузы». — Интересно, что придумает на этот раз старик Опенкин? — сказал папа, расставляя на праздничном столе тарелки. — Как всегда, какую-нибудь глупость несусветную!— отозвалась мама из кухни. Зря она так. Севе как раз особенно нравился дядя Игорь — «старик Опенкин». Дядя Игорь со всеми запросто. А какой выдумщик! — Ну сколько можно сердиться? — сказал папа маме.— Все не можешь ему простить тот нелепый свадебный подарок? Давно пора забыть... Мама промолчала. Из разговоров старших Сева знал, что папа и дядя Игорь оба любили маму. И дядя Игорь даже первым просил ее руки. Но мама полюбила папу... А когда папа с мамой справляли свадьбу, дядя Игорь притащил им в подарок хомут. Самый настоящий хомут, в который коня запрягают. Все очень смеялись. Только мама рассердилась на старика Опенки-на. И сколько папа ни защищал друга, мама говорила: ««Знаешь, как-то обидно, что тебя считают домашней скотиной!» Зря она так! Ведь старик Опенкин совсем не считал маму лошадью какой-нибудь. Наоборот: он, когда приходил в гости, всегда маме руку целовал... Собирались гости. Сидели за столом и в ожидании старика Опенкина вспоминали его проделки. — Однажды мы с Опенкиным завалили экзамен,— рассказывал папа.— Опенкин мне и говорит: поедем к профессору на дачу, пересдадим как-нибудь!.. Приезжаем, открываем калитку — и тут на нас бросается огромный цепной пес. Мы — направо, налево, а он нам дорогу загораживает, смотрим, профессор из окошка на нас поглядывает и усмехается: испытывает нас, что ли?.. Вдруг Опенкин встает на четвереньки и с ужасным воем бросается на пса! Тот просто обалдел. Опенкин на него наступает, пес пятится назад и, наконец, трусливо прячется в конуре... Хорошо, что я ухватил Опенкина за штанину, а то покусал бы собачку, честное слово!.. А профессор уже на крыльце нас встречает — зауважал! Понятно, через пять минут пятерки быпи у нас в кармане. — А вот еще бып случай с Опенкиным...— начал один из папиных друзей. Но раздался звонок в дверь. И все повалили в прихожую встречать опоздавшего гостя. РАССКАЗ Сева, конечно, всех опередил и первым распахнул дверь. На лестничной площадке стоял дядя Игорь, но Сева даже не сразу узнал его— борода, обычно подстриженная и причесанная, сейчас была взлохмачена. В руках он держал корзину, а в ней сидел гусь. Живой! — Здорово, боярин!— загудел старик Опенкин, напирая на «о». — Проздравляем с днем рождения. Прими, отец родной, от обчества!— и с глубоким поклоном протянул корзинку папе. Все засмеялись и захлопали в ладоши. Дядя Игорь уже разделся в прихожей и пригладил бороду. — Где ж ты добыл такого красавца? — спросил папа. — Специально в деревню ездил!— похвалился Опенкин— Ты меня знаешь: для любимого дружка— хоть сережку из ушка! Гусь, как будто в подтверждение, загоготап. Старые друзья обнялись. Папа передал корзину с гусем Севе. Голова на длинной шее торчала из корзины, как перископ подводной лодки. Гусь встревоженно оглядывал шумное сборище, и было видно, что ему не по себе. И все-таки он высоко и горделиво держал голову. Когда гости опять уселись за стол, дядя Игорь сказал папе: — Мой подарок, как всегда, со смыслом: редко мы встречаемся, братцы! Так пусть сей славный гусь станет предлогом нашей скорой встречи. Я знаю, вы на днях уезжаете на дачу. Вот вам и поручается откормить за лето эту птицу. А в сентябре мы ждем приглашения на жареного гуся с яблоками. Правильно я говорю? — Правильно, правильно,— согласились гости.— Молодец, Опенкин! И веселье на папином дне рождения пошло обычным чередом: друзья пели, читали стихи, рассказывали смешные анекдоты... Только Севы не было за столом. Потому что гусь не пожелал оставаться в корзинке, выбрался наружу и пошел осматривать квартиру. А Сева ползал за ним на коленках по всему дому... Он был забавный, этот незваный гость, и напоминал Севе снеговика — весь белый, а нос морковкой. Лапы — точно в клоунских башмаках. Или в огромных тапках, какие в музеях выдают... Наверное, гусь совершенно измучился от далекого путешествия и новых впечатлений. Он залез под кровать Севы, сунул голову под крыло и уснул... Сева разделся и тоже тихо лег, чтобы не потревожить нового соседа. Мама зашла пожелать ему спокойной ночи. Сева обнял ее и прошептал: — Я назову его Мартин. Помнишь, как в сказке про Нильса... Первые дни гусь вел себя неспокойно— часто гоготал, махал крыльями и пытался взлететь на подоконник. Иногда он заполошно вскрикивал среди ночи и всех будил. 54 |
