Пионер 1990-02, страница 57

Покровские страсти

Как ото ни странно, в Покровской гостинице оПокровск» было сколько хочешь свободных мест. Рахманин так и не пиал — оставаться ли ему

— Знаю. Был такой вор и убийца при Екатерине Второй. Потом он в полиции служил. Так сказать, создатель отечественной мафии.

— Все верно. И если это имение поставляло таких страшных людей, как он. какие сегодня оно будет поставлять привидения!

— Вы утверждаете, что это привидения? спросил Рахманин толстого лейтенанта.

— Я ничего не утверждаю,— ответил гот.— Я только знаю, что все это не пустые разговоры. И ни в одном городе это не встречается в таких количествах, как у нас. Кроме, пожалуй, Торжка.

Рахманин подумал, что этот парень мог бы здорово помочь, если бы его удалось в это дело вовлечь. Но еще он подумал, что чем меньше людей знает о ею расследовании, тем лучше. Он пожал руки милиционерам и отправился в гостиницу.

нильно в местной пионерской организации. Может быть, она с религиозным уклоном?»

Ничего тревожного. Мир и покой. Один только памятник выбивался из общего настроения своим официозом. Это был памятник генералу от инфантерии (действительному тайному советнику) Краснорукову. Плоский широкий камень темно-красного цвета напоминал стол для заседаний.

• Вот он— Хозяин Кладбища»,— подумал Рахманин. Но решил, что искать что-либо жуткое на кладбище в середине солнечного дня бессмысленно.

И тут ему пришло в голову, что можно просто позвонить по телефону капитану Матвеенко. Пусть хитроглазый милицейский интриган— полубюрократ, полумодернист подскажет ему, как быть.

Матвсенко внимательно выслушал практиканта, но ничего не прояснил. Только спросил:

— А те двое детей, Вася и Люся — где они?

В детском доме в Кирекше.

— Вот и поезжай туда. Можешь?

— Могу. Только у меня денег нот.

Как-нибудь выкрутись, раз уж взялся,— посоветовал Матвеенко.— Займи у кого-нибудь, а то практику не зачту. Надо версию доводить.

Как бы она нас не довела,— пробурчал Рахманин, но согласился.— Ладно, попробую.

Он отправился в родную комиссионку.

Светлана Ильинична как увидела ого, даже спала со своего огромного лица. Видно, были все-таки н ее магазине нарушения, несмотря на это образцово-показательное пианино.

Виктор протянул ей электробритву «Харьков».

— Это можно продать в вашем магазине?

Светлана Ильинична долго вертела бритву в руках, потом ответила:

— Можно, с трудом.

А можно сегодня? У меня командировочные кончились.

— Мы деньги через три дня выдаем.

Она мялась, вертела, нюхала бритву, потом сказала:

— Ладно. Я ее сама для мужа куплю. У него еще хуже. Приходите завтра.

Завтра так завтра. Рахманин больше но стал настаивать. Слава богу, что хоть так-то обошлось. Интересно, сколько за нее дадут?

Он сходил в кино «Верная рука друг индей

здесь или ехать в родной Зеленгород к капитану Матвеенко. Ему уже было о чем рассказать, но все это пока умозрительный рассказ, а действий нет никаких.

Поэтому он взял самое дешевое место в гостинице и отправился исследовать Никольское кладбище. Благо, был день, было солнечно и нестрашно.

В маленьких городах все рядом, и непонятно, почему местные жители так любят пользоваться автобусами. В любое время дня они идут набитые, как дураки, под самую крышу.

До кладбища всего две остановки. Расположено оно было в удивительно красивом месте и оставалось в прекрасном, почти музейном состоянии, в полной сохранности.

Рахманин сначала оглядел пейзаж, спокойный, как седуксен. Непробиваемо спокойный с просторами, далями и рекой. Потом он стал осматривать памятники. Осмотрел склеп Осиповых, напоминающий детскую пирамидку. Массивные черные с золотым письмом надгробия рода Семеновых. Памятник доктору Мокротоварову с двумя медными собаками.

«Удивительно, как это пионеры не сдали их на металлолом,- подумал Рахманин.— Что-то иепра-

55