Пионер 1990-12, страница 32

— Что же у него за дело?

— Он чистит обувь! У него свой павильон...

Увидев девочку с перекошенным лицом, я все сразу же понял (ведь я врач зубной): острое воспаление надкостницы.

Девочка смотрела на меня испуганно.

— Как тебя зовут?

За нее ответил брат.

— Катрин... Катрин ее зовут. Вот видите, как у нее заболело лицо? Видите?..

Он даже попытался дотронуться до ее щеки, но девочка не дала, отпрянула.

— Ну, теперь купите игрушки, месье? Ведь я привел сестру. Вы сами видите, как болит у нее лицо... Купите?

— Куплю. Подождите меня здесь... Я сейчас... Я скоро...

И я побежал к тралу.

Разговор с капитаном и судовым доктором был недолгим. Мне разрешили осмотреть девочку в медицинском кабинете теплохода. Но согласится ли она? Согласится ли ее брат, и не выйдет ли из этого какого скандала?

Увидев меня, ребята зашевелились, а малыш с игрушками выступил вперед.

— Сколько стоит твой товар? - Было первое, что спросил я.

— Что стоит? - не понял малыш.— Кукла? Верблюд? Или бусы?..

— Все сколько стоит?

Малыш поднял брови и назвал цену.

Она была не такая уж маленькая; но я не стал торговаться, полез за деньгами.

Игрушки мне бережно подавал сам продавец. Малыш словно прощался с каждой, зная, что уже больше никогда их не увидит.

Я отдал малышу деньги и тут же стал говорить.

— У твоей сестры болит зуб. Я зубной врач и могу вылечить ее. Вылечить бесплатно. Но надо, чтобы она пошла со мной на теплоход. Там есть медицинский кабинет, и там я смогу ей помочь.

Меня слушали внимательно, не перебивая.

Вскоре Катрин уже сидела в медицинском кабинете теплохода, беспокойно озираясь по сторонам.

— Да не волнуйся ты! - попытался я ее успокоить.— Все будет хорошо.

А судовой доктор, который вызвался мне помочь, добавил:

— Ты же смелая девочка...

Она даже не шевельнулась, когда я делал надрез. «Вот это выдержка! Вот это нервы!» - подумал я, вспоминая тех многочисленных своих пациентов, которые при одном только виде бормашины чуть ли не падали в обморок.

— Ну, вот и все. Теперь тебе будет легче. Полоскать будешь вот этим,— протянул я ей пузырек с лекарством, которое нашел у судового доктора. - А эти таблетки принимай три раза в день. Понятно?

А тем временем у трапа назревал скандал.

Держа Катрин за руку, я появился на трапе. Сзади нас шел судовой доктор в белом халате.

— Вон они! Вон! - увидела нас толпа.

Катрин ничего не понимала. Она все приняла на свой счет, подумала, что встречают ее, и потому улыбалась. Но,

заметив на пристани какого-то человека с усами, сразу же сделалась серьезной.

- Дядя... Это мой дядя,- тихо сказала она и даже попятилась назад, но я ее удержал.

- Не бойся! Ничего не бойся...

Рядом с дядей крутился брат Катрин.

Оценив обстановку, я сбежал с трапа и подошел к усатому.

- Что же это вы, взрослый человек, не можете помочь своей маленькой родственнице? Не можете отвести ее к врачу...

- К врачу? — удивился дядя.

Он не ожидал такого начала, но тем не менее заметил:

- Врачу деньги надо платить...

Я понял, что объясняться с этим человеком бесполезно, и потому попытался скорее завершить разговор.

- Ну, ладно,— сказал я.- Племянница ваша в целости и сохранности, ничего с ней не случилось.

Но тут дядя неожиданно закричал во весь голос:

- Полиция! Полиция! Сюда! Господа русские обидели мою несовершеннолетнюю родственницу!

Появились полицейские.

- Что здесь происходит? — спокойно спросил один из блюстителей порядка, поправляя у подбородка ремешок каски.

Дядя начал объяснять, однако его перебивали, вставляли какие-то фразы, оправдывали меня, девочку, не соглашались. возражали.

- Где ваша племянница? - не выдержал наконец полицейский.- Я сам хочу с ней поговорить.

Но Катрин уже не было. Воспользовавшись суматохой, она убежала.

Постояв еще немного, полицейские неторопливо пошли вдоль стоящих у причала кораблей, а я посмотрел на обескураженного дядю. «Не попытается ли этот человек выместить потом на малыше и Катрин свою злость?»

- Скажите, месье, вы можете подождать меня несколько минут здесь?

- О. да! Да! Конечно!

И я опять побежал к трапу.

Вернулся я с целлофановым пакетом и маленькой баночкой крема для обуви - захватил с собой,— думал, пригодится в дороге, но так и не открыл ни разу.

- Это вам как сувенир,- протянул я усатому баночку крема.

Увидев нераспечатанную банку гуталина, дядя растаял.

- О, месье!- сказал он нараспев- Я вами очень доволен... Я приношу свои искренние извинения вам. месье, за беспокойство...

Мне не хотелось его дослушивать.

- А это тебе,- протянул я пакет малышу.

- Что там?

- Откроешь — увидишь.

В пакете были печенье, шоколад, конфеты и... игрушки, которые я у него купил.

Мальчишка растерянно посмотрел по сторонам, потом вновь взглянул на меня, не зная, как быть,

- Бери! Это мой тебе подарок.

- О, подарок! — Мальчишка прижал к груди пакет и, торопливо схватив клеенчатого верблюда, протянуп его мне.

- Подарок! Подарок!

Улыбнувшись, я взял верблюжонка...

30