Техника - молодёжи 1934-05, страница 10

Сгалсзар Свиридов

полутьма. Печь № 7 одна из самых первых бывш. завода Гужона, у нее нет никаких измерителей, и вся плавка идет на-глазок, по опыту. Когда внутренние стенки печи становятся нестерпимо белыми, опытный сталевар видит, что кирпич сейчас потечет, — он сбрасывает несколько газ и понижает температуру.

Все время регулируя горение, Свиридов подкатывает и устанавливает под центральным окном вагонетку для приемки шлака.

— Обсудивши между собой, я, Горохов и Федя Теренин решили к МЮД сделать седьмую печь комсомольской. Конечно наши «старички» запротестовали, но директор завода Степане® и зав. по труду Теренин были за нас. Теренин только спросил: — «Справитесь ли, ребята? Не опозорите комсомол?» Мы ему хором, как один: «Справимся!» — Тогда подбирайте штат...». Когда мы ему поднесли описок, он для верности решил, что останутся старые сталевары и на 15 дней первые подручные. На это мы согласились, ну и конечно решили оправдать доверие. Первых подручных мы заменили даже раньше срока. Во второй смене за первого стал я, в первой — Наумов, а в третьей — Торопов. В моей второй смене работал сталевар Сомов, 37 лет производственного стажа. Работая с ним, я все время старался научиться его опыту и спрашивал — почему даешь газ, почему воз

дух осаживаешь, почему подбрасываешь известь, руду? Самым для меня непонятным были процессы раскисления металла, вредное действие фосфора и другие химические реакции. За всем этим я обращался к инженеру Быкову, который мне все разъяснял. Сомов, видя мои занятия и старания, стал доверять мне снимать шлак и самому вести плавку...

Подручный возвращается с шихтового двора. Подкатывает вагонетки с железом и чугуном для новой плавки. Потянув за цепь, подручный открывает среднее окно, и раскаленный воздух, свистя, вырывается из сияющей внутренности печи. Быстрыми движениями Свиридов сгребает скребком пылающую дымную массу. Тестообразные багровые сгустки, рассыпая искры, вываливаются из окна и шлепаются, заполняя вагонетку трескающейся, пенякцейся коркой шлака. Под дыханием газов шлак извивается и ползет, как живой. Подручный набрасывает на вагонетку лист железа, и бригада, дружно навалившись, откатывает ее в сторону.

— Когда я в 1932 году уже сам заправлял печь, командуя, как настоящий сталевар, Сомов, уходя в отпуск и чувствуя мою силу, сказал Калинину: «Иван Григорьевич, я ухожу в i отпуск, надо Свиридова оставить за сталевара». Калинин с ним согласился и на этом порешили. Притчи сталеваром — великое дело. Раньше Гужон допуакал не сварить, а только выпустить плавку, не меньше как с 12-летним стажем. Испортишь печь, а стоит она десятки тысяч рублей. Когда мне сказали, я ответил: справлюсь, но только требую вашей помощи. Калинин для первого дня послал ко мне мастера Петрова. При нем я в норму все-таки уложилсе и выпустил две плавки по 4 часа 30 минут. На другой день Калинин спросил у Петрова: «Ну, как? — Тот ответил: «С ним мне нечего делать»... После этого мастера стали ко мне приходить только выпускать плавку. В то время к нам сюда часто ходил Быков. Я его всегда задерживал, расспрашивая про процессы. Он мне посоветовал, и я стал читать Родзевича «Мартеновское производство», книги Беляев-ского и Татарченко, работая уже самостоятельно сталеваром...

Свиридов форсирует плавку железной рудой. Сгребая лопатой лежащую у печи темно-бурую руду, он точным взмахом рук посылает ее в пылающее жерло. Защищаясь от жара рукавицами, подручные быстро выбрасывают из печи перегоревшие известковые камни, готовясь к заброске марганца. Вынув из бака с водой стальной ковш-ложку для взятия проб металла, Свиридов вводит его в печь. Приглядываясь через очки к бушующему сплаву, он сначала равномерно поворачивая обволакивает его поверхность шлаком, а затем, зачерпнув чистый металл, осторожно вынимает из печи. Ложка полна бледнозоло-той, сверкающей массой, от которой отскакивают искры. Подручный железным прутом сбрасывает образовавшуюся на поверхности корку быстро стынущего шлака, и Свиридов, напряженно наклонившись, льет металл в