Техника - молодёжи 1935-03, страница 78

"дною из отраслей гальванопластики, как сказано было выше, является покрывание одного металла другим, например серебрение и золочение. По поводу золочения интересно привести следующую историческую справку.

Золочение исстари производилось, как говорится, «через огонь». Металлический предмет, чаще всего медный, тщательно очищался и натирался сначала азотнокислой ртутью, затем золотой амальгамой, т. е. раствором золота и ртути. После обмывки и сушки предмет нагревался для удаления ртути в виде паров и затем поверхность его полировалась латунной щеткой н кровавиком. Это производство очень вредно для рабочих: азотнокислая ртуть легко отравляет организм через руки, а пары ртути — через легкие.

В 1802 г. итальянец Брунателли обнародовал свое открытие, состоявшее в том, что мелкие металлические предметы, погруженные в раствор недавно открытого им же «гремучего золота», покрываются золотом под влиянием тока из вольтовой батареи. Это открытие породило так называемое гальваническое золочение. Но долго — в течение нескольких десятилетий господствовало мнение, что гальваническое золочение дает непрочный слой золота, так что когда хотели позолотить что-нибудь фундаментальное, надолго, то прибегали к золочению через огонь.

Так же 'поступлено было и в Петербурге, когда в 30-х годах прошлого века начали строить Иса-киевский собор, главы которого надо было покрыть большими медными листами, позолоченными снаружи. Хотя гальваническое золочение было тогда в большом ходу, но решено было «для бога» постараться и позолотить главы через огонь. Работа Оыла сдана сдельно за 600 тыс. руб. англичанину Бэрду, имевшему в Петер-

Antiatar для гальванопластики

бурге ювелирное дело. Предварительная, холодная обработки медных листов не представляла затруднения, но натирку их золотой амальгамой решено было производить по нагретым медным листам. Для этого пришлось выложить специальные печи по величине листов: лист ложился сверху как в простой плите, а снизу он подогревался дровами. Так как все качество позолоты зависело от степени равномерности нанесения на листы слоя золотой амальгамы,— а в те времена никто и не думал о механизации ручного труда этого рода, — то рабочего подвешивали над листом лежа ничком на доске на веревках, на которых и перемещали его по ходу работы. Рабочий работал над сильно нагретым медным листом, находясь все время в атмосфере ртутных паров, не говоря уже о высокой температуре воздуха, которым дышал. Его защищали, повидимому, больше именно только от жара: он работал, закутанный в меха и с лицом, защищенным толстым стеклом, которое, как хорошо известно всякому, кому случалось подходить близко к пожару, хорошо защищает лицо от лучистого тепла. Но против отравления рабочего ртутными парами не было, повидимому, принято никаких мер, и в результате золочение глав собора таким убийственным способом явилось настоящим жертвоприношением людей.

Осталось неизвестным, сколько человек тут же задохнулись, но больше двухсот из-за ртутного отравления были приняты после того на казенный счет полными инвалидами.

Кроме гибельного влияния на здоровье рабочих, да и всех людей, находившихся поблизости от производства этих работ, такая «техника» была, кроме того, и крайне не хозяйственна: рабочий, натиравший листы золотой амальгамой, неминуемо терял порядочное ее количество, натирая края листов. Старик, очевидец описанной работы, рассказывал пишущему эти строки, что после этой работы явились предприниматели, которые за большие деньги купили право собирать золу и землю с поверхности участка, окружавшего печи, и, как говорят, добыли золота чуть ли не на сто тысяч рублей, и этому можно верить.

Через тридцать лет после описанных петербургских работ в Москве построили храм христа спасителя (ныне снесенный). На позолоту одних глав храма пошло до сорока пудов золота, да на позолоту балюстрад, рам, паникадил, иконостаса и прочих деталей, пошло еще не меньше десяти пудов. Но тут золочение было произведено гальваническим путем, при помощи гальванических батарей.

П. Энгелыяейер

Могущество солнечных лучей

П роделайте такой опыт, легко выполнимый в зимнее время. Положите на снег, заливаемый солнечным светом, два одинаковой величины лоскутка ткани: светлый и черный. Через час или два вы убедитесь, что черный лоскуток погрузился в снег, между тем ка;. светлый остался на прежнем уровне.

Доискаться причины подобного различия нетрудно: под черным лоскутком снег тает обильнее, так как темная ткань поглощает большую часть падающих на нее солнечных лучей; светлая же, напротив, большую часть их рассеивает и потому слабее нагревается, нежели черная.

Поучительный опыт этот впервые проделан был знаменитым борцом за независимость Соединенных штатов, Вениамином Франклином, обессмертившим себя, изобретением громоотвода. «Я взял у портного несколько квадратных кусочков сукна различных цветов, —писал он, — между ними были: черный, темносиний, светлоси-ний, зеленый, пурпуровый, красный, белый и различные другие цвета и оттенки. В одно светлое солнечное утро я положил все эти куски на снег. Через несколько часов черный кусок, нагревшийся сильнее других, погрузился так глубоко, что лучи солнца более его не достигали; темносиний погрузился почти на столько же, как и черный; светлосиний гораздо менее; остальные цвета опустились тем менее, чем они светлее. Белый же остался на поверхности, т. е. вовсе не опустился.

«К чему годна была бы теория, если бы из нее нельзя было извлечь никакой пользы? — восклицает по этому поводу американский физик, и продолжает: — Разве не можем мы из этого опыта вывести то, что черное платье в теплом солнечном климате менее годно, чем белое, так как оно на солнце сильнее нагревает наше тело, и если мы при этом будем еще делать движения, которые сами по себе нас нагревают, то образуется излишняя теплота? Не должны ли мужские и женские летние шляпы быть белого цвета, чтобы устранить ту жару, которая вызывает у некоторых солнечный удар?.. Далее, вычерненные стены не могут разве поглотить в течение дня столько солнечной теплоты, чтобы ночью остаться до некоторой степени теплыми и предохранить фрукты от мороза? Не может ли разве внимательный наблюдатель натолкнуться еще и на другие частности, большей или меньшей важности?»

t