Техника - молодёжи 1935-12, страница 94

Г. УШАКОВ

Дневник начальника острова

Северная Земля, открытая русской гидрографической экспедицией в 1913 г., оставалась неисследованной и не нанесенной на карту до 1930 г. Весной этого года Правительственная арктическая комиссия под председательством С. С. Каменева, при ближайшем участии О. Ю. Шмидта, утвердила план исследования Северной Земли, представленный Г. А. Ушаковым, незадолго до этого вернувшимся из трехлетней экспедиции на о. Врангеля.

В июле 1930 г. из Архангельска, под руководством О. Ю. Шмидта, вышел „Седов", на котором находился отряд Г. Ушакова, состоявший из геолога Н. Н. Урванцева, радиста В. В. Ходова и промышленника-зверобоя С. П. Журавлева. Посетив землю Франца-Иосифа и Новую Землю, ,,Седов" направился к западным берегам Северной Земли; этих берегов не видел ни один из исследователей Арктики. Тяжелые льды не подпустили к берегам и седовцев. Экспедиция Ушакова высадилась на островах Сергея Каменева около Северной Земли.

Здесь экспедиция организовала свою базу. Отсюда уходили санные экспедиции, продолжавшиеся до 50 суток. За два года было пройдено на собаках около 7000 километров. Экспедиция Ушакова составила точную карту архипелага и собрала ценные материалы о Северной Земле. Ушаков и Урваицев были награждены орденами Ленина, Ходов и Журавлев — орденами Красного Трудового Знамени.

Ниже мы печатаем отрывки из дневников Г. А. Ушакова. В 1936 г. на страницах нашего журнала будет продолжено печатанье этих дневников.

После третьего гудка «Седова» я с тремя товарищами сошел по трапу в шлюпку. Одновременно с первыми хлопками нашего мотора заработали винты ледокола, и через десять минут очертания корабля растаяли в тумане. С другой стороны туман лежит более редкой полосой и из него вырисовываются мачта, берег, выглядывает угол нашего домика и сваленные продукты и снаряжение.

Несколько собак, очевидно, встревоженных прощальными гудками «Седова», забрались на груду ящиков и, вытянув шеи, внимательно всматриваются в море. Из воды частенько показывается любопытная голова тюленя. Плавно носятся белые, чистенькие полярные чайки. В общем та же картина, что вчера или позавчера. Мы к пей уже успели приглядеться. Но сейчас она кажется какой-то новой. Словно с нее сдернули пелену, и только сейчас она предстала перед нами в своем настоящем виде. С уходом «Седова» ушли люди, ушел мир... Пас только четверо...

Тысячами миль и бесконечными ледяными полями мы теперь отделены от мира. Словно мы перенеслись на другую планету и не знаем, когда вернемся в зна

комый, привычный мир. Да и в самом деле мы не знаем, сколько пробудем на этом забытом природой клочке земли, на этих задворках земного шара. Может быть год, может быть /та, может быть... Много было полярных экспедиций и кончались они ■по-разному. Наш план — нанести па карту неизвестные берега и произвести целый ряд наблюдений силами четырех человек — достаточно смел. А где смелость, там и риск. И нет смысла закрывать глаза •перед ним.

Что ж, будем бороться! Мы за этим пришли сюда и готовы к борьбе. «Седова» уже нет. Мы это прекрасно знаем, но невольно еще раз поворачиваем голову в ту сторону, где стена тумана сомкнулась за кормой корабля. Поворачиваем шлюпку к берегу. Гулко стрекочет мотор, но здесь стоит такая тишина, что звуки не смешиваются, и вместе со стуком мотора ухо ловит журчанье воды вдоль борта.. Я смотрю на своих товарищей.

Напротив меня, с румпелем в руке сидит Ходов. На лице юноши недоумение, смешанное с грустью; глаза _г точно спрашивают: «Неужели, уже? Так скоро?». Рядом Урванцев. Ето лицо строго и гор-