Техника - молодёжи 1938-10, страница 39

Перед экспедицией одна за другой проходили картины выветривании гранитных пород...

Рабочий день геологического отряда начался рано: надо спешить, пока палящее солнце еще не поднялось высоко. В 7 часов утра наши геологи уже были в поле. Если предстояло лишь общее обследование местности, отряд обычно пользовался для передвижения машиной; если же нужен был более детальный осмотр, геологи садились на коней или шли пешком.

До глубокого вечера продвигались они в намеченном направлении, часто останавливаясь, внимательно исследуя естественные выходы коренных пород, отмечая на карте точку каждого месторождения, отбивая геологическим молотком образцы и пробы.

Иногда в осадочных породах они находили остатки давно исчезнувшей фауны и флоры — отпечатки растений, ракушки животных, живших в водах огромного доисторического моря, которое некогда простиралось на месте нынешнего Казахстана.

Повседневно сама природа воспитывала, тренировала характерное и обязательное для каждого геолога качество: умение «геологически» мыслить. В природе все — намек и подсказ. И с теми, кто умеет ее понимать, она говорит живым и чудесным языком.

Недаром с такой теплотой вспоминает комсомолец Кропоткин свои казахстанские скитания. Он полюбил степные горькие запахи этой земли. Он помнит циклопические нагромождения ее гранитных громад, и сырые луговины ущелий с сочной зеленой травой, с тощей рощицей из родных русских березок, и скалы, в ко

торых ветер вырубил соты, ходы, целые тоннели и арки. «Теск-тас»— дырявый камень — называет казахский народ эти

Но не только горы и недра видит молодой советский геолог во время своих экспедиций. Общественник, комсомолец, строитель нового, социалистического общества, он умеет видеть живых людей, с которыми его сталкивает кочевая судьба. Он хочет близко узнать братские народы великого Советского Союза, он всегда ищет живой, непосредственной связи и тесного сотрудничества с местным населением.

Первой вылазкой «отряда среднего пересечения» была поездка на Кайрактин-ское медное месторождение. В предыдущие годы -здесь уже производились какие-то изыскания; сохранилось даже кое-какое примитивное оборудование, за которым присматривал старый казах — сторож из кочующего поблизости колхо-

Это' обстоятельство выяснилось, впрочем, лишь позднее. Во.время своего пребывания на Кайрактинских месторождениях геологи не встретили там ни души. И лишь¹ спустя дня два к ним в лагерь прибыли на волах три казаха-колхозника. Один из них и оказался стражем Кайрактинских месторождений. Мысль о том, что кто-то побывал там в его отсутствие и что, может быть, что-нибудь из доверенного ему государственного добра исчезло, не давала старику покоя. Он поехал в лагерь за добрых 15 км, так сказать,, для «личного расследования».

— Ты —товарищ, мы —товарищ... Скажи, какой материал брал? — строго, с достоинством приступил он к начальнику отряда.

Казах внимательно осмотрел все палатки и, успокоившись, весьма довольный, уехал, кланяясь и дружелюбно похлопывая по плечу геологов.

«Друзья» разведчиков в лагере.

Через несколько дней, когда лагерь экспедиции передвинулся уже непосредственно к самому Кайрактинскому месторождению, геологи получили возможность действительно убедиться в том, каким прекрасным товарищем оказался для них этот старый казах. Он встретил их радостно и сердечно, как встречают старых добрых друзей. Он самолично пожелал разбить палатки и устроить лагерь. Он чувствовал себя здесь хозяином и всячески старался выказать гостеприимна другой стороне реки Кайракты стояло казахское кочевье, и вскоре через своего приятеля-сторожа геологи перезнакомились буквально со всем колхозом «Кара-саз».

Нечего было й думать о том, чтобы утром, выходя на работу (а итти прихо

дилось через колхоз), не зайти к кому либо из «кунаков» — выпить чаю или кумыс-. Отказаться значило бы кровно обидеть радушных казахов.

А по вечерам лагерь в свою очередь неизменно принимал гостей. Приходил председатель колхоза. Приходили степенные осанистые старики—посидеть, помолчать у костра. Приходил и старый знакомый «ты — товарищ, мы — товарищ» (за ним в лагере так и укрепилось это прозвище) и, поглаживая свои редкие, по-монгольски свисающие книзу усы, подолгу слушал, как Мининберг поет задушевные украинские песни.

А потом, одобрительно помолчав, говорил:

 -.....Моя не так поет. Моя другой песня

поет, -и запевал сам высоким заунывным тенорком какую-нибудь казахскую народную песню.

Иногда лагерь устраивал для колхозников доклады, читки, беседы: о текущих политических делах; о метеорите, незадолго до того пролетевшем над этой степью; о той работе, которую ведет экспедиция, и о том, зачем она ее ведет и какая от этого польза казахскому н^ роду; о Сталинской Конституции и о далекой Москве, где живет сам Сталин, о ее нарядных улицах и домах, о кремлевских башнях, о подземных дворцах метро... Усевшись в кружок, казахи слушали эти рассказы так, как умеют слушать лишь на Востоке.

Дружбу проверяют в беде. Однажды в лагерь прискакал председатель казахского колхоза: нет ни капли смазочного масла, остановились уборочные машины!.. Геологи охотно поделились с казахами своими запасами. Зато когда в лагере пала одна из лошадей, колхоз немедленно откликнулся: казахи приехали, помогли содрать шкуру (ее нужно было сдать при акте), послали верхового в районный центр, чтобы получить новую лошадь.

Лагерь экспедиции успел откочевать уже. далеко за реку Кайракты, но дружба геологов с казахским населением не прервалась. Люди приходили и приезжали за несколько километров. Они приносили издалека бережно завернутые кусочки свинца, характерные синие и зеленые обломки меденосных пород, куски каменного угля и спрашивали:

— Такой камень надо? Ходи, бери, товарищ!..

Такую же тесную связь с местным населением сумели установить комсомольцы и других отрядов казахстанской экспедиции. И это немало помогло молодым геологам в их работе. Когда отряд комсомольца В. Б,. Кочурова добрался до районного центра Кибартау, к нему тоже стали поступать от местных жителей многочисленные заявки и сообщения. Казахи указывали, где нужно искать золото, мель, барит. Они привели геологов к давно заброшенным калмыцким медным ямам в 40 км от Кибартау. Показали богатые выходы пиритов на южном склоне Чингизского хребта...

37