Техника - молодёжи 1939-06, страница 17

«Чапаев в бою». Картина П. Васильева.

полки, отошедшие было к берегу, переходят в контрнаступление и парализуют все атаки белогвардейцев.

Авиация белых продолжает свои налеты на район перелравы. Рядом с Фрунзе разрывается бомба. Ее осколки убивают лошадь командарма, сам Михаил Васильевич контужен. Лицо его покрывается кровью, хлынувшей из носа и рта. Придя в себя, Фрунзе приказывает подать ему другую лошадь, чтобы остаться в строю. Почти в это же время пулей с самолета был ранен в голову Чапаев. Несколько раз срывались щипцы у врачей, когда они вытаскивали эту пулю, застрявшую в кости. Чапаев, стиснув зубы, молча выдерживал нестерпимую боль и после перевязки вернулся в строй.

— Врачи приписали мне покой, — говорил он при этом, — а я так рассудил, что спокойнее всего мне будет среди моих бойцов.

Весь день 8 июня продолжались жесто

кие бои. К концу дня на восточный берег Белой было переправлено уже шесть полков 25-й и 31-й дивизий, бронеавтомобили, часть артиллерии. К вечеру бой затих. Наступившая темнота принесла с собой отдых измученным бойцам. Но это была только короткая передышка.

В два часа «очи к начальнику дивизии привели перебежчика. Он назвал себя уфимским рабочим, мобилизованным белыми. Этот человек, имя которого осталось неизвестным, с опасностью для жизни пробрался через фронт, чтобы сообщить Чапаеву случайно подслушанный им план белого командования: на рассвете 9 июня белогвардейцы готовились к решительной атаке. Внезапным ударом они собирались обрушиться на чапаевские полки, разобщить их и сбросить в реку. Рабочий точно называл районы, которые должны были подвергнуться удару.

Сообщение было так серьезно и неожиданно, что в первую минуту вызвало даже

сомнение. Не имея возможности проверни его, Фрунзе и Чапаев приказали все же выставить усиленное охранение и расставить пулеметы на участках, где предполагалось наступление белых. ,

«Мучительно долго тянулась ночь, — рассказывает Фурманов об этой атаке в книге

«Чапаев»__В эту ночь из командир*»

почти никто не спал, несмотря на крайнюю усталость за минувший страдный день. Все были оповещены о том, что рассказал рабочий. Все готовы были встретить врага. И вот подошло время.

Черными колоннами, тихо-тихо, без человеческого голоса, без лязга оружия шли в наступление офицерские батальоны с кап-пелевским полком... Они раскинулись по полю и охватывали разом огромную площадь. Была, видимо, мысль — молча подойти вплотную х измученным, сонным цепям и внезапным ударом переколоть, перестрелять, поднять панику, уничтожить...

Эта встреча была ужасна... Батальоны подступили вплотную, и разом, по команде, рявкнули десятки готовых пулеметов...»

Последняя «психическая атака» белогвардейцев кончилась для них полный разгромом. После этого поражения колчаковцы уже не могли оправиться и, неся огромные потери, хлынули назад, сдавая позиции и освобождая подступы к городу. К концу дня 9 июня белые отдали Уфу, а с ней и свою надежду задержать победоносную Красную армию на пути к Уралу. Судьба колчаковщины была предрешена.

Красные войска со всех сторон входили в освобожденный город, и навстречу им со знаменами, с ликующими криками и песнями выходили уфимские рабочие. Эти первые минуты братской встречи народа со своей армией до сих пор живут и дышат в строках Фурманова, описавшего уфимский бой в своей походной корреспонденции:

«Стройно, гордо шли красные орлы, полные спокойствия и сознания силы. Любо было смотреть на эту статную, могучую силу. Сердце задрожало в восторге, крепко сжимались кулаки, хотелось сделать что-то необыкновенное, хорошее, что сразу вознаградило бы их за перенесенные страдания, за безропотную тяжелую службу, за их честность и стойкость, а главное—за это величавое спокойствие, которое застыло на их измученных лицах. В город... организованно вошла Красная армия, полная сознанием революционного долга и революционной справедливости».

ВАГОНООПРОКИДЫВАТЕЛЬ

Длинный железнодорожный состав медленно движется по высокой эстакаде. Мощный паровоз толкает цепь громадных вагонов, каждый из которых вмещает 100 тонн руды. Вот первый вагон въехал на мост. В тот же момент мост вместе с вагоном перевертывается вокруг своей продольной оси: руда с грохотом высыпается в громадный бункер, расположенный под мостом...

Так будет производиться загрузка чадного из агрегатов Балхашского медеплавильного комбината — конусной дробилки. Чтобы она бесперебойно работала, необходимо каждую минуту загружать в бункер не менее 40— 50 тонн руды. Вот почему понадобились громадные, невиданные еще на наших дорогах стотонные большегрузные вагоны и такой необычайный способ их разгрузки.

Перевертывающийся мост носит название «вагоноопрокидывателя». Он спроектирован и построен на Уральском машиностроительном заводе имени Серго Орджоникидзе. Длина этого моста равна 17 метрам, а ширина — 8 метрам. Работает он следующим образом.

Как только передняя тележка вагона,

въехавшего на мост, коснется упора, установленного в дальнем конце опрокидывателя, автоматически включаются моторы; они приводят в движение механизм, закрепляющий вагон в опрокидывателе. Громадные крюки опускаются сверху на края стенок вагона, прижимая его к рельсам. Теперь вагон уже не может вывалиться при перевертывании моста.

После этого начинает действовать поворотный механизм. Опрокидыватель быстро поворачивается на 160°, и руда высыпается из перевернутого вагона в расположенный снизу бункер. Затем мост возвращается в прежнее положение, и упорное приспособление выталкивает пустой вагон, освобождая место для следующего.

Весь процесс, начиная с подачи вагона на мост и кончая выталкиванием его после разгрузки, продолжается всего 11 секунд. Чтобы за это же время разгрузить обычным способом стотонный вагон, понадобилось бы несколько сот рабочих. А ва-гоноопрокидыватель обслуживают всего два-три человека.

Таких агрегатов европейское машиностроение еще не знает. До сих пор они производились только в Америке."