Техника - молодёжи 1939-10-11, страница 68

ШЩ&г-.

whs

W fx*-

, — Видите ли... Когда мы говорим, что все, без исключения, органы связаны с мозгом нервами, то этим мы Только констатируем, что определенная волна раздражения из мозга всегда попадает к определенному органу. Значит связь — факт. Но это совсем не значит, что волна идет по непрерывному путй. Наоборот, путь ее всегда прерывается, и это в свое время вызвало целую эпопе;о исследований и споров среди физиологов на тему о том, как перескакивает возбуждение чер,ез эти перерывы нервного пути. Вопрос и по сие ■ время остается нерешенным. Но, когда я убедился в электромагнитной природе нервного тока и даже поймал его волну на некотором расстоянии от мозга, мне стало ясно, что ничего удивительного в этих «перескоках» нет...

— Позвольте, позвольте, — заинтересовался Тунгусов, — а что это за перерывы в нервах?

— А вот что. Всякий нерв представляет собою цепочку из ряда расположенных одна за другой нервных клеток, так Называемых нейронов. Состоят они из протоплазма-

тнческого ядра с маленьким ядрышком внутри. От ядра отходит разное коли отростков, имеющих форму волокон, вающихся нитей, ветвей со многими отростками и т. д.

Но один из отростков всегда длиннее других, он переходит в нервное волокно, которое по своей структуре чрезвычайно напоминает хорошо изолированный провод, скорее, даже кабель, заключенный в несколько изолирующих оболочек.

Вот из таких нейронов и состоит нерв, причем два соседних нейрона никогда не срастаются между собой, но тончайшие волоконца, отходящие от одного из них, располагаются вокруг ядра другого на некотором, весьма малом расстоянии, не Прикасаясь к его поверхности. Это так называемый синапс. Тут-то «волна раздражения» и перескакивает с нейрона на нейрон...

— А в мозгу тоже нейроны? — спросил Тунгусов.

— Тоже. Они везде, где есть нервная ткань.

— Ну, так тут, в месте соединения нейронов, и нужно искать органы настройки.

—■ Почему? — недоумевал Ридан. \

сказал Мамаша.

— Ну, конечно! Вы же сами говорили, что каждый, нерв может проводить определенную гамму частот. Значит, он должен быть настроен в резонанс с приходящей из мозга волной. А как бы иначе волна перескочила на другой нейрон, если бы не было какого-то приспособления для подстройки следующего нейрона в резонанс? Это то же самое, что в радиоприемнике: волна из антенны идет, но она не приводит в действие репродуктор до тех пор, пока вы не настроите приемник в резонанс с прихо-, дящей волной. И в приемнике ведь тоже делается такой «синапс» — перерыв на пути волн, идущих из антенны в землю. Но там настраивает человек, вращая пластинки конденсатора, а нейрон, очевидно, обладает способностью сам настраиваться под действием приходящей к нему волны.

— Блестяще! — восхитился Ридан. — Вот что значит владеть явлением!.. Знаете что? Вы сейчас опровергли одно из основных возражений моих противников. Они рассуждают так: электромагнитные волны распространяются со скоростью трехсот миллионов метров в секунду, а нервное возбуждение — со скоростью всего нескольких десятков метров, значит, нервное возбуждение не может быть электрическим явлением. Но теперь понятно, почему происходит замедление: на подстройку каждого звена нерва требуется время!.. О-о... это очень важное открытие, уверяю вас... Так, значит, в синапсах нужно искать органы настройки... Постойте... Что же это я!.. Ведь у нас есть снимки нейронов. И как раз сегодня тут должны были заонять препараты, окрашенные новым способом. Дело в том, что эти тончайшие волоконца, окружающие тело нервной клетки, чрезвычайно плохо поддаются окраске и потому в большинстве случаев почти не видны. —Ои бросился к бюро и стал рыться в его ящиках.— Что за чорт1 Нет эт'"" — — Придется позвонить Муттеру.

Мамаша, среди других mi обязанностей, ведал всем фотографическим делом в институте. В его распоряжении были фотолаборатория и фототеки всех исследовательских лабораторий. Изящные шкафы с множеством ящичков, пронумерованных и снабженных надписями в алфавитном порядке, содержали в себе тысячи

тщательно рассортированных снимков в конвертах. Строгая система, удобный порядок появлялись во всем, к чему прикасался этот великий артист организационных дел.

Муттер жил в том же переулке, напротив института.

— Нет сегодняшних снимков? — ответил он Ридану. — Понятно: они сохнут в фотолаборатории. Ключ у меня, сейчас приду и разыщу.

Осмотр института был прекращен. Собеседники, возбужденные интересным разговором, вернулись в квартиру профессора.

— Ну, девчата, — радостно воскликнул Ридан, входя в столовую, — кажется, мои дела поправляются: Николай ■ Арсентьевич -делает одно открытие за другим и скоро уже наверняка изобретет генератор биолучей! Я думаю, что для этого ему стоит только напиться чаю, закусить...

Девушки смеялись, убирая со стола книги и тетради.

— Что это вы изучаете? — спросил Николай.

— Немецкий язык, — сокрушенно вздохнула Наташа. — Ужасно трудный. Если бы не. Аня, ничего бы не усвоила.

Новые мысли вдруг хлынули в голову Николая. ^у

— А вы знаете немецкий, Анна Константиновна?

— Она свободно говорит по-немецки, — с завистью ответила за нее Наташа, выходя с книгами из комнаты.

Ридан в кабинете говорил с кем-то по телефону.

— У меня есть серьезная просьба к вам, — тихо сказал Николай Анне.

Та вскинула на него свои ясные, несколько удивленные глаза," и Николай едва не смешался под этим взглядом. Он'вынул блокнот.

— Сейчас я напишу вам семь букв... латинским шрифтом. Это ключ к шифру, который необходимо разгадать... — Он вкратце рассказал историю таинственных букв.— Может быть, вам поможет знание немецкого языка... хотя это сомнительно. Мой корреспондент, — вероятнее всего друг, а не враг, — сказал, что это нечто, «всем вам хорошо знакомое». Я понял так, чсо для расшифровки никаких специаль