Техника - молодёжи 1941-07-08, страница 27

етались, нарушив свой парадный строй. Два из них После первого удара мы также расчленились, и каждый, непрерывно маневрируя, искал себе противника. А враг, в свою очередь, стал роняться за нами. Словом, началась «собачья свалка», как мы называем групповой бон. Где-то вверху мелькала девятка наших истребителей, охраняя место боя от подхода новых сил противника.

Я выбрал ближайший ко мне фашистский самолет и, дав полный газ, стал нагонять его. Еще несколько секунд —и открою огонь. Но в этот момент вижу, что невдалеке направо три неприятельских самолета окружили наш истребитель и как коршуны, клюют его со всех сторон. Я оставил свою жертву и кинулся на помощь Уж таков основной закон советских летчиков: первое —это поддержка товарища; если он попал в опасное положение, спеши ему на выручку, хотя бы тебе представлялся до того случай сбить противника.

Я нацелился на одного из этих «коршунов» и ринулся в атаку. Он заметил мое приближение и, сделав большой круг, попытался зайти мне в хвост. Тогда я тоже «заложил» крутой вираж, чтобы поймать его хвост. Так большей частью и бывает в воздушном поединке, — происходит непрерывная погоня за хвостом противника. А получается это потому, что атаковать сзади, на преследующем курсе удобнее всего: сзади можно «пристроиться» к врагу на значительно большее время, чем при атаке в лоб или сбоку; и потом с хвоста истребитель безоружен: ты в него стреляешь, а он в тебя не может. Так мы и стали бегать друг за другом на виражах. Качалась у нас «горизонтальная карусель».

Видя, что в такой карусели я превосхожу его, враг вдруг резко взмыл с горизонтального виража кверху и сделал мертвую петлю, пытаясь зайти мне снова в хвост. Не тут-то было! Я уже не отпускал его и, повторяя тот же маневр, закружился с ним в «вертикальной карусели». Кружили мы довольно долго. Петля следовала за петлей. «Подожди, — думаю про него, — скоро выдохнешься!»

Теперь я прочно «висел» у него на хвосте. Через несколько секунд мне удалось поймать его в среднее кольцо прицела. Нажимаю гашетку пулеметов. Трассирующие пули чертят бегущими искрами огненный след в воздухе. Клубы черного дыма охватывают фашистский истребитель — вспыхнули бензиновые баки.

И действительно, фашистский летчик сделал еще одну попытку уйти от преследования. Он не закончил петлн, а в тот момент, когда находился головой вниз, вдруг резко перевернул машину вдоль продольной оси и, очутившись уже головой вверх, пошел по прямой. Такой маневр называется у нас боевым разворотом или иммельманом. Фашист, видимо, надеялся, что я проскочу по инерции в полную петлю, а тогда он сможет атаковать меня сзади. Но я ждал этого маневра и, не отставая от врага, повторил боевой разворот. Летя еще головой вниз, я успел послать пулеметную очередь в хвост фашистскому самолету. Тот как-то едва заметно дрогнул: то ли я попал в него, то ли фашист стал трусить. Бо всяком случае он пустился по прямой, видимо с намерением выйти из сферы боя.

Мой самолет был более маневренным. Я то и дело брал круги с меньшим радиусом и постепенно нагонял фашистский истребитель. При этом моя машина приближалась под косым углом к нему, тут я и открывал огонь с некоторым упреждением.