Техника - молодёжи 1943-10-11, страница 49

— В чем дело? Что такое? — заволновалась Аня*

— Пошевеливайся! — рявкнул Иван Семенович уже. из передней.

Й-ваи Семенович с трудом влез в Анину машину. Стеши Григорьевич; сел рядом с ним. Аня заняла место за рулем.

— Паш! Скажи мне, в чем дело?

— Что ты ползешь, как улитка? И з* что только тебя штрафуют милиционеры?

— Я совсем остановлюсь, — решительно заявила? Ашь, — если? ты мне не- скажешь....

— Что 'тут говорить!—гневно -воскликнул Седых. —• Радиограмма о бедствии от капитана Михайлова. При первом же шторме все сооружение ко дну задет! Давай обгоняй- вон ту машину,, «давай обгоняй, смелей! Слушать надо было меня, старика.' Говорил, что нельзя с парохода тысячекилометровую трубу IB ©оду спускать! Заренцово море — это не озеро. Направо поворачивай, здесь ближе будет! Ничего, ничего, проезжай но красному! Вот око — техническое легкомыслие.

Аня, бледная, закусившая губу,, смотрела прямо перед собой широко открытыми глазами. Машина летела прямо посредине улицы, не считаясь¹ с .правилами движения.

— Для спасения) дока и людей капитан Михайлов требует сбросить трубы туннеля в море, —- сказал Степан Григорьевич.

Машина резко вильнула. Седых вцепился в переднее сидение.

— Тише ты, сумасшедшая!

Ветер свистел в ушах, врываясь через открытые окна..

— И что же, что же, что же, что же?..-—как автомат, ^повторяла Аня.

— А вот то,, что твой Андрей упрямится, а кто лучше капитана Михайлова океан знает? Раз он требует сбросить туннель в море...

Аня упрямо молчала, но почему-то Степан Григорьевич -стал отвечать на ее молчание.

— Видите ли, Анна Ивановна, выстроим опытный туннель. Наша цель столкнуться с трудностями, изучить их. ибо...

— Что «ибо», «ибо»? — обернулась назад Аня. — Что «ибо», «ибо»? — возвысила она голос.—Вы скажите, куда мы сейчас мчимся-?

— Куда? — пробасил ИвяРн Семенович. — Сейчас по радио дам¹ приказ сбросить трубы в море.

Завизжали тормоза. Иван Семенович и Степан Григорьевич резко качнулись епе-ред, •

— ■Бешеная, совсем бешеная! — закричал Седых.

Am остановилась посредине- улицы.

— Не поеду... ~~ обернулась она. — Ни за что!

— Как не поеду? — заревел Седых. —^ Да я тебя...

Рядом с машиной остановился мотоцикл с милиционером.

— Товарищ водитель, ш нарушили все правила. — Милиционер взял под козырек. — Мне едва удалось вас догнать. Предъявите ваши права.

— Так ты не поедешь? — грозно спросил Седых, открывая дверцу,

— Ни за что! — замотала головой Аня.

— Анна Ивановна... — начал Степан Григорьевич.

— Товарищ водитель, ваши права! — настаивал милиционер.

Иван Семенович вылез на мостовую и с шумом захлопнул за собой дверцу,

— Вези! — неожиданно крикнул он ми лицишеру, «взгромождаясь сзади него

Милиционер в первый момент был ошеломлен. но Седых- протянул ему небольшую красную книжечку.

Аня смотрела, вслед удаляющемуся мотоциклу; до- боли в пальцах вцепившись в прозрачное колесо руля. Из широко открытых глаз ее капали слезы. Сзади молча сидел Степан Григорьевич

— И, зная это, ш . меня уговаривали нттй? А если бы погода оставалась плохой:?—И она, наклонив голову, взглянула на Муцин аву.

— Кими-тян, Я' заслужил бы ваше прощение* Однако сегодня само небо оказывает мне «благодеяние, сама природа за меня! Это вселяет в- меня надежду,

—- Так не поедешь? — грозно спросил Седых_Л открывая дверцу. — Ни за что! — ответила Аня.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ ФУДЗИ-САН

Со склона Фузиямы- море кажется разлившимся- ПО' небу. Высоко поднявшиеся берета образуют как бы гигантскую чащу, со дна которой возвышается! священная гора. Чем* выше, тем прозрачнее лазоревый хрусталь чаши,; легче,, неуловимее небесная сивь, к не угадать в этих дымчатых красках горизонт...

О-Кими, опершись о посох,, мечтательно смотрела вдаль.

— Как красиво!.. Я уже не раскаиваюсь» что пошла с вами, — обратилась она к своему спутнику.

— Я счастлив, 0-К%ми. Наконец-то я узнаю в вас истинную японку* Каждый японец должен -совершить восхождение на священную Фудзи-сан.

— Вы невозможный, My пикапа, —-пожала худенькими плечами О-К ими, — Вы разрушаете все очарование своима разговорами? об обязанности!» и долге.

— Извините, О-Кими, прошу прощения. Я шкогда не осмелюсь сделать вам неприятное.

О-Кими опять повела плечиком и> ничего не ответила. Муцикава терпелэшво ждал.

— В Японии нет дали» Здесь воздух какой-то особенный, плотный, окрашенный. Он напоминает воду, когда -нырнешь с открытыми глазами, только более разрежен, но так же отнимает перспективу, делает все окружающее нереальным и. поразительно красивым... — задумчиво сказала О-Кими, как бы разговаривая сама с собой.

Внизу от подножья! Фузиямы простира> лась земля, усеянная островками крыш, блестящих после недавнего дождя. Они тонули» в кудрявых облаках зелени, тронутой бледно-розовой проседью цветущих

— Я безмерно счастлив, что кончился дождь, — сказал Муцикава. —- Во время моих прошлых восхождений на Фудзи-сан я ничего не шдел, кроме дождя и тумана

О-Кимн покачала головой.

О-Кими* повернулась и постучала высоким посохом о землю.

— Пора-, нам надо итти. Я уже отдохнула t

Вы всегда спешите, Кимитяи. Всякий рае, когда» я хочу сказать вам то, что так мучительно давит мне сердце.,.

— Муци-тян, Муци-тяи* — -весело воскликнула девушка, — смотрите на этих людей! Почему у них такие смешные звоночки?

Ах,. Кимв-тян, — сказал¹ Муцикава. о укоризной, — «иностранная* японка»! ^ Звоночки «ре» отличают пилигримов от остальных путешественников,, извините.

— Во Франции звоночки привязывают на шею козам я коровам, — засмеялась

0-К«м». "

Муцикава даже вздрогнул.

— О-Кими!— возмущенно воскликнул он. Не оглядываясь, девушка побежала вперед, легко преодолевая крутой подъем, Муцикава, опираясь на свой посох, шел следом.

Впереди и сзади двигались люди. Пользуясь хорошей погодой, старые "и моло тые японцы, кто для физической закалки, кто по традиции или религиозному обычаю, совершали восхождение на священную гору.

Вышедшие на день или два раньше спускались теперь вниз. О-Кими обратила внимание на японца с какой-то ношей. Он то появлялся, то исчезал за бесчисленными поворотами тропинки. Наконец околоболь-шого камня, напоминавшего постамент для статуи,, они; повстречались. Рикша с обнаженным медным мускулистым торсом яес на рогульках миловидную японку. Толстенькие ножки девицы! рдокачквзшись в такт размеренной походке $икши. Она с равнодушным любопытством рассматривала туристов в европейских костюмах. О-Кими свернула е тропинки.

— Земляника! — воскликнула- -ока. — Му-* ци-тян, идите скорей сюда!

—* Кими-тян... Кими-тяни. извините.., — шептал Муцикава; смущенно оглядываясь по сторонам.

Рикша остановился ш с изумлением стал смотреть на' девушку, собиравшую ягоды.,

— Кими-тяк, окажите благодеяние, перестаньте. Никто же не ест этого » Японии. Ведь вы же, извините, не в Европе!

— Ягоды такие вкусные, попробуйте! В Париже я всегда ходила сама на рынок, чтобы купить свежей земляники.

— Пойдемте, Кими-тдо, окажите благодеяние. Мы обращаем на себя внимание путешественников. Хотя мы и одеты по-европейски^ но каждый узнает в нас японцев.

— Вы невозможный человек! — пула О-Кими, бросая! собранную ку на дорожку. —Ну, хорошо, идем-! — Она обиженно посмотрела на Муцикаву и пошла вперед.—^Кажется-, я никогда не привыкну к Японии, — горестно вздохнула она.

— Ах, Кими-тян, как далеки ®ы душой от нас! Я почувствовал это сразу же после -вашего приезда в Токио, извините Кн-мй-тян, чем заслужил я» этот холод, который может убить даже цветущие вишни?

Девушка молчала, сшибая -концом посоха травинки.

— Какой смешной обычай, — заговорила она: — ставить штамп на посохе ш каждой пройденной стаецш?, чтобы потом гор-деться перед знакомыми восхождением на гору.

47