Техника - молодёжи 1946-04, страница 7

Так будет выглядеть полярный лайнер с гидроледорезами. Какое небольшое место на этом огромном корабле занимают гидромониторы, прокладывающие ему дорогу во' льдах!

ходном рабочем состоянии трубы располагаются на палубе. В рабочем состоянии колонки поворачиваются, и тру-' бы выставляются за борт на расстояние в 8—10 метров перед форштевнем судна. Концы труб, снабженные особыми насадками, располагаются на высоте 0,5—0,6 метра от поверхности льда.

При движении судна струи воды, выбрасываемые из насадок, быстро разрезают лед, выгрызая в нем три глубокие канавки-прорези. Лед нет необходимости прорезать до конца. Опыты показали, что если глубина канавки, проделанной струей гидромонитора, равна всего лишь одной четвертой части толщины льда, то прочность льда на проламывание уменьшается в 8 раз. Если же глубина ханавки достигает половины толщины льда, прочность уменьшается в 20 раз. Надрезанный лед легко взламывается корпусом судна и не мешает продвижению, Торосистые поля льда, с трудом разрушаемые ледоколом, для судов с гид-роледорезами будут также проходимы.

Торосы — это нагромождение льдин, смерзшихся между собой. Струи воды, ворвавшись после прорезания льда внутрь тороса, создадут в пространствах между льдинами большие гидравлические давления, как бы взорвут торос. И это неудивительно. Скорость вылета струи воды из гидромониторов будет около 200 метров в секунду, — такой скорости позавидовал бы лучший в мире самолет-истребитель. Поломки труб гидромониторов из-за задевания о лед исключены: трубы благодаря шарнирам не ломаются, а сгибаются.

Гидроледорез можно устанавливать и на ледоколе и на обычном транспортном судне ледового плавания; для того чтобы полностью использовать преимущества гидроледореза, необходимо, конечно, сконструировать специальное судно.

Это судно должно обладать прочным корпусом и повышенной мощностью, для того чтобы с достаточной скоростью двигаться во льдах, надрезанных гидромониторами. Судно должно быть большегрузным. Чем выше его грузоподъемность, тем относительно меньшая доля мощности судовой установки будет тратиться в гидроледорезе, тем дешевле обойдется транспортировка груза. Предполагается, что такое судно должно иметь грузоподъемность в 8—10 тысяч тонн, скорость по чистой воде 25—30 километров в час, мощность 10—12 тысяч лошадиных сил, то есть примерно в 2 р^за меньшую, чем у большого ледокола. Установка гидроледореза будет весить всего 50—70 тонн, мощность ее турбонасосов будет равна 2—3 тысячам лошадиных сил. Эта мощность получается от судовых котлов, имеющих запас паропроизводительности.

Гидроледорез будет работать относительно мало, только среди сложных,

тяжелых льдов; поэтому расход топлива на него будет незначителен. Транспортное судно повышенной мощности, вооруженное гидроледорезом, в состоянии будет продвигаться во льдах толщиною до 2 метров со скоростью 4—5 километров в час. С такими лайнерами можно будет открывать арктические навигации уже в мае и заканчивать их несколько позже обыяных. то есть увеличить вдвое срок арктических навигаций.

Стоимость перевозок такими судами по трассе Северного морского пути против существующей снизится почти в 5 раз.

Полярные лайнеры с гидроледорезами смогут в отдельных случаях заменять и мощные ледоколы при проводке транспортов и судов специального назначения.

Все это дело ближайшего будущего. Гидроледорез уже прошел стадию предварительных испытаний, давших положительные результаты. В текущем году Главсевморпуть оборудует один из своих ледоколов первой эксплоатационной установкой гидроледореза. Для нее готовы проекты, получено оборудование и мате* риалы. В ближайшее время будет при-ступлено к монтажным работам. Данные эксплоатации этой установки будут положены в основу расчетов при дальнейшем .проектировании гидроледорезов для ледоколов, судов ледового плавания и для проектирования специальных полярных л а й н ер ов — гидр ол едорезов, судов активного ледового плавания, идущих на помощь и на смену ледоколам.

J/ameuiatnu tec кие

V'f/JF.x ctxdud*

Ж a f

Книги, прочитанные в ранней молодости, нередко дают первый и решающий толчок к научной деятельности, направляют все дальнейшие интересы человека.

Рассказывая' о своем детстве, Чарльз Дарвин вспоминает, как мальчиком 13—-14 лет он прочел книгу «Чудеса природы», описывающую заморские страны «Я полагаю, что эта книга в первый раз поселила во мне желание побывать в далеких странах, осуществившееся, наконец, в моем путешествий на «Бигле».

Любопытное происшествие, случившееся в детские годы знаменитого русского математика Софьи Васильевны Ковалевской, навсегда определило ее интересы.

«Перед приездом нашим в деревню из Калуги, — пишет Ковалевская, — весь дом отделывался заново. При этом были выписаны из Петербурга обои; однако не рассчитали вполне точно необходимое количество, так что на одну комнату (этой комнатой оказалась детская. — С. А.) обоев нехватило».

В конце концов решили оклеить детскую простой бумагой и, по счастливой случайности, извлекли с чердака вместе со старой газетной бумагой литографированные записи лекций по диференциальному и интегральному исчислению академика Остроградского.

«В то время,— продолжает Софья Васильевна, — мне было лет 11. Разглядывая как-то стены детской, я заметила, что там изображены некоторые вещи, про которые мне уже приходилось слышать от дяди. (Дядя Ковалевской, шестидесятилетний старик «с душою ребенка», развлекал ее рассказами на самые различные темы, в том числе и рассказами о квадратуре круга и асимптотах. — С. А.) Меня забавляло разглядывать эти пожелтевшие от времени листы, все испещренные какими-то иероглифами... Вследствие долгого рассматривания я многие места выучила наизусть. В особенности памятно мне, что на самое видное место стены попал лист, в котором объяснялись понятия о бесконечно малых величинах и пределе.

Насколько глубокое впечатление произвели на меня эти понятия, видно из того, что когда через несколько лет я в Петербурге брала уроки у А. Н. Странно-любского, то он, объясняя мне эти самые понятия, удивился, как я скоро их себе усвоила, и сказал: «Вы так поняли, как будто знали это наперед». И действительно, с формальной стороны, многое из этого было мне уже давно знакомо».

Таким образом, листы первой книги по математике, прочитанной Ковалевской, служили обоями в ее комнате. И это чтение послужило, возможно, одним из решающих обстоятельств, побудивших ее посвятить свою жизнь изучению математики.

С. Алыпшулер

Л