Техника - молодёжи 1961-12, страница 19

нол равной художественной ткани, которая дает жизнь сюжетному скелету. Это мешает полноценному воплощению замыслов И. Забелина («Тени оазиса» и др.). Это повредило повести А. Поле-щука «Ошибка инженера Алексеева».

Поучительна в этом смысле повесть Б. Худенко «Здравствуй, салиенс!», которая распалась на -две части. В первой автор расфантазировался на тему о пришельцах из космоса до того, что утерял всякую связь с реальными масштабами. Потом, спохватившись, он отравил одного из пришельцев с советским космонавтом в стан врагов, и пришелец, а с ним и фантастика потерялись, осталась обычная приключенческая история.

Незачем изощряться в том, кто хлестче навыдумывает. Фантастика и научно-технический аппарат — всегда средство, а не цель. Но фантастика — это такое средство, которое при умелом использовании в руках настоящего художника может творить чудеса, может помочь осуществлению самых больших и сложных целей искусства.

ФАНТАСТИКА ЕСТЬ

В этом году в журнале «Юность» был напечатан обзор фантастики «Вымысел без мысли», принадлежащий перу В. Шитовой. К сожалению, этот об

I

зор не дал сколько-нибудь ясного представления об успехах и недостатках жанра. Из него можно понять только, что молодой критик не любит фантастику, кокетничает своим равнодушием и, что самое печальное, не видит того, что наша советская жизнеутверждающая, полная оптимизма фантастика всем своим существом противоречит буржуазной фантастике, отмеченной печатью неверия ш будущее, презрением к человеку и его идеалам.

Появление статьи В. Шитовой — не только скорбный факт из личной биографии критика, это грубая ошибка молодежного журнала, который, не разобравшись в вопросе, слепым наскоком попытался разделаться с растущим отрядом молодых фантастов. Нет, пожалуй, это только одна сторона ошибки. Другая, и не менее серьезная, в том, что, огульно охаив всех и вся, критик отпугивает от научной фантастики любознательную молодежь, людей, видящих в ней и волнующие технические идеи, и романтику научного творчества, и величие подвига. Поэтому не случаен интерес к «бредовым» рассказам, не случаен большой резонанс, вызванный гипотезой писателя А. Казанцева о пришельцах из космоса (гипотеза, с точки зрения В. Шитовой, более чем неразумная), когда многие экспедиции добровольно отправились на Подкаменную Тунгуску с целью раскрыть тайну Тунгусского метеорита.

Нет, у нашей фантастики не «будни без праздников», как пытается показать критик, прибегая к ироническому пересказу сюжета (этим приемом можно при желании «побить» и Шекспира). В ней есть не только падения, но и взлеты, а главное — открытая ясная дорога. Невозможно вытравить у человека, особенно у молодого, тягу к необычному, к острым положениям и ярким образам. В ряду со всеми жанрами литературы всегда будет идти рука об руку и научно-фантастическая литература, литература мечты, острых решений, огромных масштабов, условно-плакатного обобщения. Порукой тому — весь путь исторического развития литературы. Ведь в прошлом фантастики не только просветитель Жюль Верн и философски аллегорический Уэллс, но и бессмертный Гомер, великий гуманист Данте, язвительный Свифт, изощренный Гофман и трагический Эдгар По. Многие их фантастические приемы умерли, но их смелая, новаторская и очень емкая манера изображения живет в творчестве наших современников.

Говорят, что одна дама допытывалась, был ли знаком Толстой с Карениной, а когда ей сказали, что бедная Анна, по всей видимости, вовсе не существовала, обиделась: «Значит, это фантазия! Почему не предупреждают?» Несколько облагороженные единомыи>-ленники этой дамы еще будут, конечно, преследовать «всякую безответственную фантазию» упреками в голом техницизме, отсутствии глубокой психологии или искажении основ естествознания. Но сам дух времени, ознаменованного высочайшими взлетами науки и техники, проникающими в жизнь, в манеру мышления людей и их восприятие мира, таков, что сплав «физики и лирики» научно-фантастических произведений будет находить поддержку в сердцах читателей.

СТИХОТВОРЕНИЕ НОМЕРА

ЧАСОВЫЕ ПЛАНЕТЫ

Мир зеленый и голубой: Лес,

озера,

рек перекаты... Существует еще другой — Мир, расчерченный на квадраты. В этом мире каждая пядь Не ушла от вражьего взгляда. — Чтобы знали, куда стрелять, Если будет дана команда. В тайных сейфах тот мир лежит Под охраной горбатой каски. Там советские рубежи — Нежелательная раскраска. Там десятки военных баз Расползлись по карте, Как крабы...

Вот поэтому свет не гас Ночь за ночью в окнах генштаба. Так в старинной волшебной сказке Вырастали дворцы порою. Только это была не сказка — Просто время было такое. Трудно было тогда-Еще бы!

И не каждую ночь мы спали... Но досрочно В лесных чащобах На дежурство ракеты встали За щетиной оград зеленых. Вроде снежного человека... Там работают робинэоны Реактивного века.

По инструкции — Слово в слово — Проверяют, Все ли готово... Рвут команды туман белесый. У стола пускового расчеты Старт готовят. Все быстро, четко. Миг — взревели моторы споро. Миг — с площадки ушли машины. На КП приподнялась штора — Счет секундам начат недлинный. Оператор у пульта замер. Транспаранты говорят: «Готово». Лишь ракета перед глазами, Лишь одно короткое слово «ПУСК» —

И в небо взовьются громы...

Пусть известны мы только Главкому, Пусть вокруг тайга запорошенная, Но сердца наши ровно бьются... Правда, слабостью вдруг непрошеной В наши сны иногда ворвутся Яхты белые, взморье рижское, Шум столичный, кафе-мороженое И все то дорогое, близкое, Нам по молодости положенное... Что ж, тоску от друзей запрячем, Хоть и трудно кривить душою, Потому что нельзя иначе, Потому что — дело большое! Чтоб встречала Земля рассветы Незадымленным горизонтом, Днем и ночью на страже планеты Мы стоим незаметным фронтом.

Виталий КИСЛОВ

16