Техника - молодёжи 1964-02, страница 39

ЭДНИ

Редкий снимок, сделанный черев несколько секунд после столкновения, В 1957 году в Эгейском море американский пароход натолкнулся на турецкий лайнер «Измир», который вскоре латонул.

вскоре пошел ко дну. Через полчеса затонул и «Фригорифик». Экипажам обоих судов пришлось спасаться на шлюпках. При разборе дела суд обвинил обоих судоводителей и отказал в обоюдных претензиях.

ПРЕДЕЛ БЕСПЕЧНОСТИ

В феврале 1957 года американский танкер вышел из Бал-тиморы в Южную Америку. По выходе в открытое море танкер взял курс по гирокомпасу 118°, который был принят истинным. Через 10 мин, из строя вышла система согласования репитеров гирокомпаса, которые, однако, продолжали показывать курс 118°. Приблизительно через 15 мин. репитеры снова начали действовать, но уже не синхронно с маткой гирокомпаса, продолжая показывать курс 118°. В действительности судно за это время изменило курс фактически на 111° — прямо на остров Лонг Айленд.

В течение трех вахт ни один из помощников капитана танкера не догадался сверить показания гироскопического и магнитного компасов. Никто из них не придал никакого

LYK~S LINES

Е V

значения неожиданному изменению направления ветра. Перемена температуры воды при пересечении течения Гольфстрим также не вызвала никаких сомнений в правильности курса. Вскоре танкер оказался по соседству с Балтиморским подводным каньоном, где глубины резко увеличиваются с 50 до 500 саженей. Но судно по-прежнему следовало неверным курсом.

Вахтенный рулевой обратил внимание на не совсем обычное явление, когда репитер гирокомпаса оставался в абсолютно спокойном состоянии в продолжение 15 мин., но не счел нужным доложить вахтенному помощнику капитана.

Велико же было удивление экипажа, мечтавшего о теплой погоде Южной Америки и неожиданно оказавшегося на мели острова Фаир у Лонг Айлендв, в 200 милях от своего счислимого места!

Фантастическая баллада

Не сплю,

в голубые экраны уставясь. Тревожно молчат амбразуры

вселенной.

За окнами утро.

На яблонях завязь.

И груши окутаны розовой пеной.

Ложатся на полки годов

поединки.

Их ждали веками — Мы их увидали, А парни,

надраив до блеска ботинки. По тропам росистым спешат на

свиданья. Взлетели и сели — привычно,

обыденно. Гром& звездолетов над степью

растаяли.

А тот, помоложе, он

смотрит обиженно: На долю его ничего не оставили! Как будто лететь уже более некуда. Как будто Сатурнами

заняты практики.

А доля его — Голубая молекула

Еще не открытой доселе галактики. А доля его — Тишина первозданная, И кратеры в ярко-багровом

свечении, И те незнакомые вовсе создания, Спокойно глядящие в небо

вечернее.

Что знают они?

Мир спортивных баталий? А если планета

Как девочка-неженка? А есть ли там снег,

как за Волгою,

талый,

Дрожащий на зябкой ладошке

подснежника?

А хрупкая зелень

на майских березах? А верность Джульетты? А вечность Офелии? А те первоклассники в синих

беретах.

Что, выйдя из школы,

дерутся портфелями? Рожденные в сорок четвертом Сократы,

Закинув котомки и песни за плечи, Идут по размокшим проселкам

в Саратов —

Туда, где труднее,

оттуда, где легче. «Ракета уходит к созвездию

Лебедя!» —-

Грохочет приемник. Как с мыслью о сыне, Вы трепетный взгляд в телевизоры

влепите

В то раннее утро,

отчаянно синее. Каков из себя он, землянин? Курносый? Веснушчатый?

Рыжий?

Женат или холост? Магнитная буря в межзвездье

уносит

Звенящий совсем по-мальчишески

голос.

Летим.

Луна блестит, как целлулоид. Над горизонтом тает синева. От эллипсов,

парабол

и циклоид Усталая кружится голова. Вот и орбита.

Пульс не участился. Пилот глядит по-докторски на пульт» Сверкают метеорные частицы. Как очередь трассирующих пуль.

Они, оглохнув, пролетают мимо. Радист стучит, морзянкою пыля, И в микрофон, как на ухо любимой^ Басит с особой нежностью: «Земля!..»

Земля все меньше.

Погрустить бы в пору Но мне иная сйлища дана: Там есть одна — Она, откинув штору, Не спит всю ночь, дежуря у окна На космоплане все совсем земное: Хлорелла,

воздух

и цветы как снег. Сравнил бы я его с ковчегом Ноя, Но не идет в сравнение ковчег.

Тысячелетий груз на космоплане! Летит корабль, И, может быть, давно С надеждой смотрят в небо

марсиане, Как та земная женщина в окно.

Анатолий ЩЕРБАКОВ

35