ATOM, В МИР шояшии

к

аждый день в лабораториях мира завершаются сотни научных экспериментов. Каждый день в журналах публикуются сотни сообщений о новых исследованиях. Каждый день в академиях и научных обществах докладываются результаты новых работ. И в этом гигантском, непрерывно пополняющемся потоке информации наука захлебнулась бы, если бы в хаотических, пестрых фактах с суровой необходимостью не проявлялись объективные законы природы.

Великому Менделееву выпало на долю открытие одного из таких законов — периодической системы элементов. Подведя итог накопленным научным фактам, она дала толчок новым исследованиям, и уже тогда, сто лет назад, в ней в зародыше были скрыты научные и технические достижения грядущих лет.

Но никто не мог увидеть связи между открытием Менделеева и небольшой статьей «О новом роде лучей», опубликованной в маленьком немецком городке Вюрцбурге в 1895 году. Не догадывался об этой связи и автор статьи — Рентген.

Не подозревал об этом и Анри Беккерель, сделавший следующий шаг в будущее. Первооткрыватель радиоактивности думал, что он имеет дело с «излучением, возникающим при фосфоресценции».

Но уже работы Дж. Томпсона, открывшего электрон, и супругов Кюри, заполнивших пустующие клетки периодической системы двумя новыми радиоактивными элементами — полонием и радием, доказали, что физика стоит на пороге великих событий. Атом оказался сложной структурой.

В потоке научных открытий все четче вырисовывались перспективы будущего, все яснее становилась сложная взаимосвязь событий, все более полно оправдывались пророческие слова В. И. Ленина: «Электрон так же неисчерпаем, как атом».

Вот почему ученые сумели правильно оценить работы «неистового новозеландца» Эрнеста Резерфорда, который в 1919 году осуществил мечту алхимиков, превратив азот в кислород. Вот почему сугубо теоретическая статья Альберта Эйнштейна, опубликованная еще в 1905 году, оказалась тесно связанной с атомными исследованиями, а формула Е = мс² стала основной формулой ядерной физики.

В 1932 году Дж. Чедвик открыл нейтрон. С этого момента события начали развиваться с огромной быстротой. Уже в 1939 году группа Жолио-Кюри в Париже получила первый патент на ядерный реактор. А в 1940 году а нашей стране в «Журнале теоретической и экспериментальной физики» советские ученые Я. Зельдович и Б. Харитон опубликовали принципы расчета реакторов.

Спустя всего два года, 2 декабря 1942 года, Энрико Ферми в Чикаго осуществил управляемую ядерную реакцию. А когда через три года над Хиросимой поднялось белое грибовидное облако взрыва американской атомной бомбы, народам мира стало ясно, что наука перестала быть делом одних только ученых, что пресловутые «башни из слоновой кости» рухнули и превратились в баррикады и что отныне далеко не безразлично, по какую сторону баррикад станет ученый.

«Атомное оружие должно быть запрещено. Человечество должно быть избавлено от ужасов ядерной войны!» — таково требование людей доброй воли во всем мире.

Нет, не для производства ядерного оружия строили советские ученые первый в Европе ядерный реактор! Не для производства ядерного оружия накапливали они опыт строительства и эксплуатации первой в мире атомной электростанции. Не для производства ядерного оружия сошел со стапелей Адмиралтейской верфи первый а мире атомный ледокол «Ленин».

Для мира работает Объединенный институт ядерных исследований е городе Дубна, где трудятся физики стран социалистического лагеря. Именно мирные цели имел в виду академик И. В. Курчатов, начавший свою речь в Харуэлле, в Англии, словами: «Среди важнейших проблем современной техники особое место по своему значению занимает проблема энергетического использования ядерных реакций».

Будущее атомной промышленности — мирное использование. Именно поэтому в Программе КПСС применение атомной энергии считается столь же важным, как электрификация, механизация, автоматизация и химизация производства.

А ученые снова пристально всматриваются в поток новых научных открытий. Какие из них откроют новые направления в науке и технике ближайшего будущего?

Открытие античастиц? А может быть, исследования плазмы? А не скажут ли своего веского слова биологи? Но нельзя забывать и о мощи кибернетики. А не откроет ли перед нами удивительные возможности освоение космоса? А может быть, решающим окажется открытие, сообщение о котором уже опубликовано, но в котором еще никто не видит скрытых возможностей?

Трудно сказать... Только время й обостренная человеческая мысль ответят на эти вопросы.

АТОМ, НАУКА, ЛЮДИ

Стихотворения номера

п\ал{Ь{

Доказаны, увидены, измерены.» Ты, мысль сосредоточив,

посмотри — Живительные сгусточки материи Пульсируют у сущего внутри. Ползут века магнитофонной лентой,

Ученые седеют по ночам. Что вы такое, семена

вселенной, Несущие начало всех начал? Введенный в круг высоких

категорий

Тысячелетним яростным трудом, Вдруг атом Бора, словно атом

Горя,

Явился нам чудовищным грибом, Нас опалил огнем

невыносимым, В нас бил страшней

свистящего свинца, И ядовитый пепел Хиросимы Неслышно опускался на

сердца.

Нет!

Побеждают атомы Добра, Да, атомы Добра, Любви

и Света!

Да, будет беспокойная планета Спокойной и улыбчивой с утра! Все ближе эта новая nopal Мы молоды, упорны и

любимы!

Нерасщепимы атомы Добра, И атомы Любви неистребимы.

В. КОСТРОВ

МАЛЬЧИШКА

Нет,

об Икаре он не слышал, мальчишка этот озорной. Но забирается на крышу и крылья тащит за спиной. Какие крылья! К тонким реям картон

гвоздочками пришит. А он

спешит наверх скорее, над улицей взлететь спешит. Летит

птенец без оперенья.

Упал.

Затылок

трет рукой.

Но чувство первого паренья уже нарушило покой. О дерзновенные мальчишки! Вы вспомните еще не раз про эти синяки и шишки на перепутьях звездных трасс.

г. Ташкент

В. КАЧАЕВ

В номере: