Техника - молодёжи 1964-08, страница 31

Мы предоставляем слово польскому химику 3. Дудзику, о котором лауреат Нобелевской премии академик Н. Н. Семенов сказал:

«Работа доктора Дудзика представляет значительный интерес не только для неорганической химии, но и для учения о катализе. Исследованные им ультрамарины, как им было впервые найдено, оказались катализаторами совершенно нового типа, в которых активными являются свободные радикалы, внедренные в решетку твердого вещества. Такой тип катализаторов ранее совершенно не был известен. Доктору Дудзику удалось комплексно исследовать действие этих катализаторов, применив для этого кинетические методы, метод электронного парамагнитного резонанса, рентгено* структурный и другие современные методы, что является очень ценным».

СЛ?з чего делают бензин? Разумеется, проще всего получать его из нефти. Но при одном условии: если не жаль сжигать нефть. Ведь со временем на нефть будут смотреть только как на ценнейшее сырье для химических производств. Готовясь к этому, нужно уже сейчас думать, как использовать и бурый уголь, которым так богата Польша.

В свое время «отец польской химии», ныне здравствующий академик Войцех Свентовславский с сотрудниками — профессором Рога и доцентом Хорунжим — начали первые исследования по химии угля. Их работы прервала война. В условиях послевоенной разрухи это была адская работа — не было ни средств, ни материалов. И все-таки мы получили бензин из угля — польский синтин. О нефти тогда можно было только мечтать — тем более что мировые цены на нефть были взвинчены до предела. Однако времена меняются, и к 1955 году химики оказались на распутье. Цены на нефть упали, а синтин по-етрежнему обходился дорого, в Варшаве была созвана научная конференция, посвященная этой проблеме.

А три года спустя Советский Союз протянул нам руку братской помощи, и мы особенно ясно поняли, что такое социалистическое содружество. Полным ходом пошло сооружение величайшего в мире нефтепровода, а древний живописный Плоцк стал на глазах превращаться в нефтехимическую столицу.

Вот несколько фактов и цифр, относящихся только к польскому участку нефтепровода. Трубы «форсировали» Буг, Нарев, Вислу, Одер и двадцать более мелких рек. Тридцать раз нефтепровод пересек железнодорожные магистрали и сто раз — шоссейные дороги. Большей частью трубы шли под землей, но много раз их пришлось выводить на поверхность. Например, Вислу под Плоцком нефтепровод пе

решел по специально возведенному мосту, а Одер одолел с помощью 300-метрового туннеля. Все это было сделано, так сказать, международной технической армией. Советские трубоукладчики и землеройные машины, чешские полевые электростанции, насосы W3 ГДР, (польские трубы... Нет сомнения, что обо всем этом будет написана большая и увлекательная книга!

В этом году Плоцк даст миллион тонн продукции. А в 1965 году его продукция удвоится и еще в нынешнем десятилетии перевалит за 4 млн. т. В их числе не только топливо, но и множество видов химического сырья. Конечно, при этом мы не забываем и о своей углехимии. Ведь даже сейчас тонна угля обходится почти вдвое дешевле, чем тонна нефти. Остановка за тем, чтобы научиться быстро и эффективно получать из угля все, что он может дать.

И вот тут настало время сказать о -новых больших успехах польских углехимиков. Наши ученые исследовали структуру угля современными методами и пришли к выводу, что можно получать ценнейшие продукты — например полуфабрикаты для синтетических волокон —без термического разложения угля. Если результаты этих интересных экспериментов станут достоянием заводов, перед польской химией развернутся новые, необычайно широкие перспективы.

Когда-то Менделеев пророчески говорил, что нефть не топливо, топить можно и ассигнациями. Почему бы нам не помечтать о том времени, когда и уголь выйдет из рубрики «топливо» и займет почетное место в разделе «химическое сырье»?

Здислав ДУДЗИК, И^ТТЧ^^Ш

доктор естественных наук НВмнМннМ!

Ион БРАД

РУМЫНИЯ

Сто двадцать художников

В «Доме смерти», где смотрят со стен обреченные лица, Где за каждой плитой притаился маньяк и убийца, В «Доме смерти» сто двадцать художников пали в

застенке,

В «Доме смерти» сто двадцать заложников смотрят со

стенки.

Их сюда привезли в сорок первом телячьи вагоны, Их обрил брадобрей, и портной им пошил балахоны, Комендант дал им черное небо над черной трубою, Чтоб забыли, что где-то осталось еще голубое,

Чтоб забыли свой Краков, его черепичные крыши, Но чем дальше был Краков, тем был он для узников

ближе.

Он не встретил врагов у ворот с городскими ключами, Этот град мастеров не склонился перед палачами, Хоть настойчив и щедр был заказчик нацистской закваски, Живодер и эстет, обожавший полотна и краски, Захотевший увидеть себя в золоченом багете Среди краковских панн, оттенявших его на портрете. Что он мог, солдафон, каптенармус на роли убийцы? Не пошли на поклон, не пошли на поклон живописцы! И тогда повезли их в Освенцим телячьи вагоны, Их обрил брадобрей, и портной им пошил балахоны.

Здесь погибли они, в «Доме смерти», в холодном

застенке.

О живущий, взгляни: на тебя они смотрят со стенки.

Освенцим

Перевел Олег Чухонцев

I

27