Техника - молодёжи 1966-10, страница 28

Итак, коллективная повесть — буриме продолжается. Напомним события ее первой главы. Действие ее происходит в Африке.

Иен Абрахаме — физик. Фрона Мэссон— молодая женщина, мечтающая победить на конкурсе красавиц. Дик Мэллори — журналист. Виллиам Иориш — негр, рабочий. Наконец, Питер Брейген — этот герой ведет крупную игру на бирже, его профессия пока остается загадкой. Все они обладают удивительной особенностью — предвидеть события жизни — своей собственной и тех, кто попадает в поле их интересов. Это свойство пришло к ним неожиданно, застало их врасплох — всех в одно и то же мгновенье.

Питер Брейген начинает лихорадочно играть — сначала в рулетку, затем на бирже, всегда с неизменным успехом. Дик Мэллори, журналист, пользуясь ясновидением, раскрывает проделки владельцев африканских рудников. Негр Иориш волею судьбы попадает в полицию, а затем и в тюрьму. Красавица Фрона знает, что добьется заветного титула. И только физик Абрахаме пока еще не действует. Он еще размышляет, осмысливает свое положение ясновидящего.

Что поджидает героев, как объяснится эффект ясновидения, какие сюрпризы готовит им судьба? Какие? И мы открываем вторую главу...

А. МИРЕР

II

Втом же клубе, в малой гостиной, Дик Мэллори сидел и сутки спустя, когда слуга доложил полушепотом:

— К вам джентльмен, сэр-

Дик наклонил голову — просите. Он знал свое будущее, и ему было совсем все равно, как в окопах под выгоревшим пустынным небом и под «юнкер-сами», падающими в пике над белыми песками. Пусть приходит этот джентльмен, ему все равно.

— Это вы зря, Мэллори.

Посетитель смотрел на него, раскуривая трубку, — лицо жесткое и нервное, ворот нараспашку, брюки измяты. Дик лениво изумился: какой же ты убийца, парень, ты ж интеллигент...

— Что зря? — спросил Дик.

— Отпеваете себя напрасно. А меня зовут Йен Роберт Абрахаме, физик.

— Вот оно что, физик, — пробормотал Дик и снова уставился в стакан. — Давно я не видал живого физика...

Он еще смотрел, как прыгают пу

зырьки в стакане с ледяным пивом, и вдруг понял — физик что-то знает.

— Говорите, напрасно себя отпеваю? Не из одной ли мы команды, мистер Абрахаме?

— Наконец-то, — сказал Абрахаме. — Меня зовут Йен.

— Годится, — с удовольствием сказал Дик. — Значит, Йен. Давно с вами это? — он пошевелил пальцами перед глазами.

— Сутки. Я понял по вашей статье, в чем дело, и думаю, что есть еще несколько таких, вроде нас с вами.

Вроде нас с вами... Дик видел, как через густую марлю, что неспроста убийцы из «Африкандер Миннерс» протирают линзы лучеметов. Неспроста они кинулись по его следу и ждут за газетным киоском, а машина проскочит в двух дюймах от его обугленной головы, а полисмен...

— Отлучится за сигаретами, — вслух закончил Йен. — Попал?

— Четко, четко, — сказал Дик.

Он дышал уже свободно, как будто налет кончился и самолеты набирали высоту, а он, кажется, живой, и опять закрутилась смутная мысль — неспро

ста все это! Кто-то успел подсказать мерзавцам из «А. М.», что Ричард Мэллори стал особенно опасен.

— По-моему, — сказал Дик, — их навел кто-то из нашей команды. Но сию минуту его здесь нет.

Йен кивнул, разжигая трубку. Мэллори таращился на него, соображая еще одно: как это может быть, если он видел ясно, что выходит из клуба один-одинешенек. Для Йена в его видении не было места...

— Да, — проговорил Абрахаме, — в качестве варианта: вы не пробовали попросту пойти не в ту сторону? От киоска?

Мэллори быстро прикрыл глаза и увидел, что слева от клуба, на третьем этаже, чернеет открытое окно, и некто насвистывает вальсок, и стреляет лучом между «соль» и «фа», и уходит, насвистывая...

— Попробуйте черный ход, Дик. Через кухню.

Спустя секунду Мэллори вытер лоб и потянулся за пивом. Убийцы не подумали о черном ходе, — разве джентльмен пойдет через кухню?

— Вы молодчина, Дик. Я бы струсил на вашем месте.

— Спасибо. Я воевал в Египте. Но, Йен, значит, будущее не неизбежно?

— Когда как, — сказал Йен, и Мэллори его не понял.

...Они проскользнули черным ходом и благополучно сели в машину Абра-хамса, и он начал свою лекцию «насчет как и когда». Они объяснялись между собой, наполовину угадывая мысли, и лишь наполовину — словами. Мысли угадывались наперед, как ходы в шахматной партии, С этого сравнения Абрахаме и начал: «Вы играете в шахматы? Хорошо. В дебюте вероятность каждого хода достаточно высока. Что? Вероятность? Я полагал, вы более интеллигентны. В дебюте меньше десяти ответов на каждый ход противника, а в миттельшпиле — сотни. Мы оказались в положении шахматистов, знающих безошибочно любой ход противника, причем не только в дебюте. Когда угодно. И всю цепь ходов до конца партии, и противника и своих. Но игра должна идти по известным нам правилам. Скажем, вы интеграла не возьмете. Я — могу».

— Выход через черный ход был неплохим ходом, — скаламбурил Дик. — Значит, мы видим липовое будущее?

— Мы видим то, что будет, если мы не сумели повернуть события по-своему.

Несколько минут Дик обдумывал все это. Жмурился, когда вечернее солнце вспыхивало на стеклах. Курил. Потом сказал:

—■ Если так, Йен, я бы попробовал прикончить «А. М.». Имею я на них зуб...

— Что же, я готов, — ответил Йен, — люблю опасные эксперименты. Но правила этой игры мне не известны.

...Ричард Мэллори не зря слыл грозой бизнесменов, не зря годами вел досье на членов правлений, его управляющих и прочих. На зря «А. М.» ре

/мвдшри шеям

24