Техника - молодёжи 1967-09, страница 39
г БИОГРАФИИ, РОЖДЕННЫЕ ОКТЯБРЕМ I) едкий снимок запечатлел незабываемую страницу истории. Январь 1925 года. Идет строительство Волховской ГЭС. Сюда прибыли члены комиссии ленинского плана ГОЭЛРО. Во главе комиссии — Глеб Максимилианович Кржижановекий, инженер, профессиональный революционер, поэт — автор «Варшавянки». Именно таких людей, сочетавших в себе знания, непреклонную волю и смелое воображение, требовало фантастически грандиозное дело — электрификация огромной страны. — В трудный 1919 год, — вспоминал впоследствии Г. М. Кржижановский, выдающийся ученый, академик. Герой Социалистического Труда, — не раз приходилось мне задавать Владимиру Ильичу вопрос о шансах на наши победы над сонмами врагов. И сколько раз он поражал меня своей бодрой уверенностью в несокрушимости наших позиций, своей верой в исполинские силы нашего народа! И с каким правом Ленин мог бы нам сказать теперь с обычным прищуром своих оетрых глаз и с веселыми искорками в их зоркой глубине: «Ну, что, товарищи, не прав ли я был со своей ставкой на удивительные свойства нашего народа! Весь мир теперь видит, что этот народ выстоит, выдержит, сломит все препятствия, победит». ЧТО ЕСТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ?.. („Быть или не быть?" —с точки зрения инженера) Я услышал эту историю в конце 20-х годов в Запорожье, когда строительство Днепрогэса было в полном разгаре. Переброшенный через Днепр ажурный Кичкасский мост после сооружения плотины должен был уйти под воду, и его предстояло демонтировать. И тогда у доживавшего последние дни моста мне рассказали, что в начале нашего века автор этой уникальной конструкции, увидев, как под пробной нагрузкой мост дал «катастрофическую» просадку, отошел в сторону, вытащил браунинг и застрелился. Называли даже фамилию этого инженера — Александров (однофамилец автора проекта Дне-простроя). Подобные истории бытуют среди инженеров в самых разнообразных вариантах. Выглядят все они очень эффектно и, по мнению рассказчиков, свидетельствуют о высочайшем чувстве ответственности создателя конструкции за судьбу своего инженерного произведения — «в добрые старые времена...». Но в этих ли трагических исходах истинная ответственность инженера? После испытаний осадка Кичкасского моста, между прочим, прекратилась. Он простоял и прослужил более 30 лет. Я хотел бы рассказать о другом случае, подлинном и диаметрально противоположном... Осенью 1944 года в ходе наступления одна танковая дивизия должна была форсировать водную преграду. Командир дивизии приказал дивинжену (дивизионному инженеру) обеспечить переправу танков точно в заданный срок. Но обстоятельства сложились так, что понтонные парки где-то застряли — не то в бездорожье, не то на разбомбленной станции. А у дивинжена — только 15 часов. И приказ есть приказ... За невыполнение его в срок—трибунал. И по всей строгости законов военного времени. Ибо на войне каждый час, каждая минута может решить судьбу боя, операции, сражения. Дивинжен принимает отчаянное решение: не дожидаясь понтонов, построить мост на рамных и козловых опорах (когда же здесь успеешь забить сваи?), использовав все имевшиеся подручные материалы — заборы, срубы, плоты, деревья. Построенный мост производил впечатление весьма хлипкого сооружения, и у прибывшего комдива это вызвало недвусмысленную реакцию: ерунда какая-то, а не мост, провалится вместе с танками! Оставаясь внешне спокойным, дивинжен твердо ответил: — Я ручаюсь за мост. Если вы сомневаетесь в его надежности, я сойду под береговой пролет и останусь там, пока не пройдет последний танк. Разгневанный комдив в сердцах сказал: мол, черт с тобой, иди под мост, а я поеду в головном танке; и если мост провалится, то и за свою, и за мою, и за жизни танкистов, и за срыв операции — только ты в ответе. Подошла танковая колонна. Дивизионный инженер полез под мост. Комдив сел в головной танк и подал команду: вперед! Над головой дивинжена трещали пролетные балки, скрипели насадки, заметно изгибались стойки рамных опор, барабанили звенья колейного настила... Вот уж действительно: «Быть или не быть?..» Говорили саперы, что, Нока прошли танки, дивинжен поседел. Но это не верно. Седины у него хватало и до этого... А. ИВОЛГИН, инженер 35 |
