Техника - молодёжи 1969-07, страница 3
ОБИЖГЕЛИ , ТРЕТЬЕГО 4 ЦАРСТВА Профессор Богдан СУХОДОЛЬСКИИ действительный член Польской академии наук ВАРШАВА Каково значение техники в истории человеческой цивилизации? В какой роли выступают по отношению друг к другу наука, техника, искусство, культура? «Те, кто предполагает либо полагает, будто очередное нововведение в государстве, именуемом «Техника» (будь то открытие движущей силы пара, изобретение зубчатой передачи и т. д.), сколько-нибудь значительно влияет на проблему противостояния техники и культуры, — ошибаются. Подобное утверждать столь же наивно, как, к примеру, веровать в то, что электрический то < наводится силою лунных приливов», — писал более столетия тому назад великий Майкл Фарадей своему другу Огюсту Деляриву. Прав ли Фарадей, ученый, чьи открытия в области техники значительно обогатили нашу культуру? Существует ли вообще дилемма «техника или культура» как следствие извечной противоречивости мирозданья (свет и тьма; тепло и холод; движение и покой)? Именно этой теме посвящена статья известного польского ученого, действительного члена Польской академии наук, профессора Богдана СУХОДОЛЬ-СКОГО. Его выступление на страницах нашего журнала мы приурочили 25-летнему юбилею Польской Народной Республики. Человечество, в сущности, все еще остается под властью представлений о двойственной роли техники. Техника, с одной стороны, дает людям мощные средства для творческой деятельности, с другой — угрожает культуре, а возможно, и самой жизни. Отсюда многие лают категорический вывод: машина и человек враждебны друг другу, г почему одни веруют в грядущее торжество техники, а другие — в не-одимость вообще ее искоренить, дабы сохранить одухотворенную культу ю жизнь. \енно потому, что над нами властны эти представления, в основе своей >дившиеся в XIX веке, есть необходимость проследить их историче-о судьбу. Начнем с Древней Греции. Можно изумиться, увидев, что именно в этой ране гуманистической культуры убеждение в духовной сущности человека эычно выступало в единстве со стремлениями к его материальной, технической мощи. Это отражено и в мифах о Гефесте и Афине: бог огня и железа и богиня мудрости — брат и сестра — должны были совместно формировать человечество, давая ему и разум и силу. В мифе о Прометее символ огня становится двойственным. Огонь — это не только жар, на котором можно плавить металлы; огонь — это еще и свет. Свет разума. То, что Прометей принес человеку, — одновременно и свет разума и жар техники. Интересно также отметить, что когда Платон в одном из своих «Диалогов» рассматривает именно эту двойственность, то на «вопрос, достаточно ли человечеству для счастья только науки и техники, отвечает: «Нет, недостаточно, ибо нужно еще то, что именуется стыдом и чувством законности». В переводе на нынешний язык это должно означать мораль, первую производную культуры, благодаря которой и наука и техника используются для блага человечества. Именно мораль, имеющая характер «стыда и чувства законности», — основа для покуда еще гипотетического синтеза и примирения культуры и техники. Перейдем к Возрождению. Многозначительно, что все художники э!ои эпохи были в то же время и крупными техниками. Гениальный Леонардо да Винчи, определяя сущность человека, называл его существом о двух крыльях: одно крыло — живопись, другое — техника. Существо, способное творить и живопись и технику, разве это не символ связи между гуманистическим и техническим началом? Но в понятии о творчестве человека скрывалось нечто большее. В одном из «Диалогов», написанных выдающимся философом того времени Николаем Кузанским, беседуют философ и гончар. Гончар заявляет философу что именно он является творцом, наподобие самого всевышнего. Ибо артисты, художники, скульпторы только воспроизводят действительность, уже Ежемесячный, общественно-политический, научно-художественный ^и^^п^оизводствен- НЫИ37^йУРгод издания |
