Техника - молодёжи 1969-07, страница 4

созданную творцом. По мнению гончара, это творчество второго порядка, подражательное. Но он — гончар — вы-далывват нечто такое, что на является подражанием ничаму в природа. Он и есть настоящий творец.

Стоит упомянуть и о переписке Эразме Роттердамского, где он рассматривает библейскую проблему Квинв и Авеля.

Что именно, по мнению Эразма Роттердамского, разделяло двух братьев? Авель был богобоязненным человеком; он охотно занимался скотоводством, то есть, по существу, готов был пользоваться природой в ее естественном виде, довольствоваться дарами, какие она ему соблаговолит преподнести. Каин же был бунтовщиком, думавшим, что люди должны сами о себе заботиться, исправлять скупую, жестокую к ним природу, строить города, развивать ремесла, создавать промышленность и экономику, Такова была, история конфликта. Отныне Авель становился символом покорности, подчинения природе, а Каин «- творцом, собственными силами пытающимся построить царство человека. (Такое истолкование символа Каина еще в XVII вака сильно тревожило великого кардинала Вогетта, считавшего, что все зло на Земле происходит от городов и промышленности.)

Эти — разумеется, символические — рассуждения нашли себе более точное выражение в философии Вэкона, впервые ясно и четко доказавшего, что люди создают своа человеческое царство в пределах природы, непрерывно пополняя свои знания в великой школе общественной жизни и умственного развития, преобразуя свою мораль и свой разум.

1ек Просвещенна уделил проблеме искусств и ремесел самоа пристальное внимание, «Если бы нужно было поставить кого-нибудь рядом с Гомером, — писал в XVIII столетии один из составителей Энциклопедии, — то мы должны были бы поставить Архимедам. Архимед и Гомер — это два крыла человеческого гения, гуманистическое и техническое, о которых говорил Леонардо.

Наконец настал XIX ееи. И тогда !вропа, «облагодетельствованная» капиталистическими преобразованиями, вдруг поняла: молох техники начинает разрушать человеческое общежитие. Возникли крупные промышленные города, оскорбляя своими формами и внешностью принципы эстетики и основы гигиены. Техника исподволь стала уничтожать традиции ремесленного творчества, разрушать связи между ремеслом и искусством, обесценивать человеческий труд. При этом никто не пытался уяснить себе, где во всем этом была повинна сама техника, а где виноват развивающийся капиталистический строй, превращавший ее в орудие обогащения капиталистов. Так началось великое судилище над техникой, судебный процесс над мертвым механизмом.

Неужели дальнейшее развитие техники и вправду угрожает развитию личности? Неужели грядет время, когда творить будет избранная кучка владык, элита, безжалостно подчиняя себе всех остальных людей? Вот какие вопросы возникли на Западе в середине XX века в связи с зарождением технократизма. Это движение в какой-то момент своего существования было явной мобилизацией сил протиа гуманистической традиции, против культурных ценностей, против свободы и независимости человека, против демократии, против всеобщего участия в решении вопросов, важных для всего общества. В литературе технократические тенденции отразились в зловещих видениях будущего.

Действительно ли справедливы все эти многократно сформулированные обвинения? Обязательны ли они для развития техники в условиях социалистического строя?

Нет надобности объяснять, какое огромное значение имеет социалистический строй для формирования и использования техники. Оно на только в отрыве техники как орудия производства от системы индивидуальных прибылей при капитализме. Технический прогресс при социализме — это, в сущности, прогресс людей, работающих с помощью техники, прогресс, идущий параллельно развитию массового технического образования. Примечательно, что наша общественная политика явственно направлена против привычного барьера между теми, кто знает, как делать, и теми, кто должен действовать по их указаниям. Вот одно из условий преодоления тех опасностей, которыми чравата техника в капиталистическом строе, превращающаяся в орудие империализма, в средство для получения господства над всем земным шаром. Новая общественная ситуация — возникновение мировой системы социализма заставляет тщательно пе* ресмотреть привычные обвинения, адресуемые машине.

Каким же образом достичь счастливого союза между жи»

2

вым человеком и все тем же бездушным механизмом? Пре-жде всего изменением самой сути человеческого труда.

Вспомните безрадостную картину работы на конвейере, картину производственных цехов, где рабочий обречен выполнять элементарные, монотонные действия, не требующие участия разума. Стало быть, вот что уготовано человеку в будущем? Труд все однообразней, все тяжелей?

Разумеется, нет. Процессы автоматизации, хотя и медлительные, необратимы. Они будут нвуклонно изменять (и уже изменяют) характер труда. Уже выставлены на дороге прогресса символические «дорожные знаки» будущего, показывающие, что разделение обязанностей между человеком и машиной претерпит разительные метаморфозы. Можно надеяться, что механизмы возьмут на себя львиную долю труда, оставив для их создателя лишь ту область, где требуются образование, воображение, усилие, воля, интеллект.

Другой путь к примирению <— взаимодействие техники и искусства. Тем, кто думает, что не так-то легко породнить две стороны нашего бытия, можно ответить приблизительно следующее. Только незрелая, науклюжая, неопытная техника не находит в себе возможностей, времени и энергии начать мирные переговоры с искусством. Вели же она « известной степени подчинила себе стихийную инертность материи, благоприятный исход переговоров предрешен.

Легче всего эту мысль проиллюстрировать на примере производства автомобилей. Вспомним, как налепо выглядели первые маломощные автомобили, похожие на обычные экипажи, только без лошадей. Теперь же в автомобильной промышленности давно уже заключен союз между конструкторами и художниками, и красивая внешность машины ценится не меньше, чем ее эффективность. И это не исключение: подобный процесс идет во всех отраслях промышленности Так, в строительстве можно найти самые поразительны* примеры. Именно новые материалы позволяют архитектор* развивать свои замыслы гораздо ширв, чам раиьша. Новые города и новые здания «•— в том числа и заводские —• стали совершенно иными, чем в эпоху угля и пара. Еще сейча< попав в какой-нибудь провинциальный городок, вы сможет увидеть сразу два эпохи. Рядом со старыми заводскими з* ниями середины прошлого века —> ажурные контуры сов менных строений, как бы символизирующих собой вак те* ческого прогресса и социалистической революции. Две эг. бок о бок, рассказывающие языком пластики о противоре и примирении двух начал.

Остается сказать е взаимодействии между наукой и те кой. Хотя мы все еще убеждены, что техника — это п тическое применение научных открытий, уже сейчас во кают довольно любопытные антитезы, особенно заме! для нынашних физиков.

Что такое космические полеты и связанные с ними ис дования? Наука или техника? Вез прогресса науки не бь бы возможна техника космического полета. Но без техн* космических полетов немыслимо дальнейшее развитие t учиых исследований, связанных с освоением людьми эвез иых пространств.

Что такое атомные исследования? В природе атомная энер гия не столь доступна, как энергия воды, ветра или электрических разрядов. Бе нужно создавать искусственно, вызвать в лабораторных условиях и только тогда можно подвергнуть исследованиям.

К чему относятся объекты техники? К природе? Конечно, в известном смысле это так. Самолет сделан из материалов, принадлежащих природе. Но все же он нечто промежуточное между неживыми веществами, из которых он состоит, и живой плотью парящих птиц. Принадлежит ли он к культуре? Принадлежит, ибо в нем воплощаиы усилия человеческой мысли, воображение конструктора и труд техника. И все*, таки он не относится к культуре, как язык или искусство. Это другой тип существования. Можно сказать, что человечество «о» а преддверье третьего царства, которое, прабывая в природе, примыкает и к культуре. У этого царства свои собственные законы и закономерности, по которым силы природы сталкиваются с силами человеческого разума и труда. Люди все меньше живут на лоне первичной природы, все меньше <** в границах чисто духовной, метафизической культуры и все больше — в этом третьем царстве, их собственном, ими самими созданном, составляющем подлинный фон их бытия. И третье царство становится все богаче, все разумней, все человечней, все ближе к идеалу. Идеалом будущего и является коммунистическое общество, наиболее гармонично сочетающее в себе взаимосвязь культуры, искусства, техники.