Техника - молодёжи 1972-06, страница 38

Я представления не имею, на какие средства Камскому удалось создать ДЗН. Но, едва встав на ноги. Дом превратился в хозрасчетное учреждение, которое ни от кого не получало дотации, но росло, приносило доход, и немалый.

Помню, как-то совершенно незаметно, само собой при ДЗН родилось издательство. Мы выпускали книжки-малютки, занимательные брошюры, листовки, сборники задач, загадок, забавных научных фокусов. Писали их Перельман, Прянишников, профессор математики Янчевский. Выходили и мои книжечки по занимательному языкознанию. Это из них родились уже в послевоенные годы «Слово о словах», «Ты и твое имя» и другие книги по топонимике.

Издательское дело наладил А. Бар-виш, старый, опытный полиграфист. Занимательные книжки-малютки

стоили гроши и расходились мгновенно.

ДЗН работал вовсе не с последними достижениями науки и техники. Он мог их использовать в своей аппаратуре, мог даже порой блеснуть, не вдаваясь в объяснения, какой-либо разительной новинкой. Так, книга отзывов и предложений сама с помощью фотоэлементов открывалась, как только к ней приближался человек. ДЗН имел дело прежде всего с азами наук. Его руководство («мозговой трест», как любили мы говорить) твердо придерживалось одного правила. То, что все мы усваивали (должны бы усваивать) в качестве «корня учения» в младших классах школ, мы иногда просто не усваиваем, а еще чаще — скоро забываем. И освежить это начальное знание в головах взрослых, закрепить его в памяти жадных до информации ребят — это-то нас и привлекало. Мы весьма быстро утверди-

Л. Успенский ведет экскурсию в отделе географии ДЗН;

В. Камский — политработник Красной Армии; Я. Перельман в рабочем кабинете (справа).

лись в своем методе, «сажая в лужу» профессоров.

Обычный рабочий дэзээновский день. Я веду экскурсию в своем отделе географии. Внезапно снизу, из канцелярии, ко мне поднимается с запиской от Камского сама «завканц», Антонина Маркеловна Сагайдакова. Раз сама — дело спешное, серьезное! Так и есть. Камский предупреждает меня: из кассы ему сообщили, что в Дом пришел профессор ЛГУ, известный физик. Точнее, его привел десятилетний внук, уже побывавший у нас со школьной экскурсией. Внук настроен восторженно, дедушка — скептически. И вот Камский просит «посадить профессора несколько раз в лужу».

Такие случаи повторялись периодически, и Камский мгновенно оповещал все отделы о приходе ученых скептиков. И мы знали, что надо делать. Почтенный физик приходил в отдбл астрономии и вступал в спор по поводу точки восхода и заката солнца. Светило наше садится точно на западе и восходит именно на востоке только в дни равноденствия, весеннего и осеннего. Внуку это уже известно, а дедушка о том, конечно, давно забыл. «Дедуня, ну что же ты!» — восклицает мальчик с глубоким изумлением.

Затем любознательная пара переходит в отдел географии, ко мне. И здесь обнаруживается, что дед совершенно запамятовал точные доказательства шаровидности Земли. Он приводит доводы в пользу того, что ее поверхность искривлена, что она — некое округленное тело, может быть, похожа на яйцо или бублик, а до шаровидности так и не добирается. Я, экскурсовод, опровергаю его построения, а затем приглашаю внука поправить деда, поскольку внук уже знает секрет истинного доказательства.

И профессор уже не обижается, когда даже в отделе физики выясняется, что, отлично зная квантовую механику, он как-то запамятовал нечто из азов своей науки. И он уходит от нас уже не скептиком, а нашим сторонником.

Могу сказать точно: из ученых мужей на моем пути попался только один, оказавшийся бедствием, бичом для экскурсоводов, если бы я не узнал «птицу по полету» и не принял необходимых мер.

В тот раз просочился неопознанным и примкнул к одной из рядовых экскурсий среднего роста, старец, весьма темпераментный и бойкий. Он не скрывал, что все в Доме ему нравится. Но в его присутствии невозможно было вести экскурсию обычным путем, от загадки к загадке. Он их разгадывал еще до того, как они предлагались, по одному только виду экспоната.

Ему-то было очень интересно, а

35