Техника - молодёжи 1972-10, страница 65

„Вино действительно чудесное!"

Как известно, Галилей наполнял изобретенные им термометры не ртутью или спиртом, а вином. Один из таких приборов великий итальянец послал своему коллеге в Англию. К термометру он приложил записку, где объяснил назначение прибора. В дороге записка, очевидно, потерялась, а возможно, адресат не разобрался в ней. Так или иначе, спустя некоторое время Галилей получил неожиданный ответ: - «Вино действительно чудесное! Пожалуйста, пришли еще»1

Почетно ли быть почетным?

Орест Данилович Хволь-сон, выдающийся русский педагог, в течение многих лет был членом-корреспондентом Академии наук. Как-то ученый высказал сожаление, что он все еще не академик. Вскоре ему присвоили звание, правда, почетного академика. Поздравляя маститого физика, кто-то из его коллег спросил: «Ну теперь-то вы довольны?» — «Конечно, я рад, — отвечал Хволь-сон, — но должен заметить, что между академиком и почетным академиком примерно такая же разница, какая имеет место между значениями слов: государь и милостивый государь».

24июня 1527 года, в день святого Иоганна, обыватели Базеля были потрясены неслыханным событием. Новый городской врач, профессор Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм публично сжег «Канон» Авиценны в одном из праздничных костров, полыхавших, по старому обычаю, на центральной площади. Происшествие живо обсуждалось в научных кругах города, возмущению медиков не было предела.

...Полно, да может ли считаться доктором человек, столь кощунственно поступивший с сокровищницей медицинской мудрости?

Прошлое его темно — известно лишь, что этот потомок оскудевшего рыцарского рода, сын лекаря и алхимика, окончил Феррар-ский университет и 10 лет скитался по всей Европе; говорят, он даже побывал в Москве и Константинополе. Конечно, ему не откажешь в храбрости: в качестве наемника — военного врача — он участвовал в действиях войск Нидерландов, Дании, Италии. Ну и служил бы в армии: в та-кие-то годы, а ему всего 33 с половиной, лишь бы повоевать; зачем же лезть в науку? Вы только послушайте, что он заявил в своем вступительном слове, когда взобрался на кафедру: «Знайте, врачи, что мой колпак ученее вас всех, вместе взятых, что у моей бороды больше опыта, чем у ваших академий... Моя школа восторжествует над Плинием и Аристотелем, которых будут звать Пли-нишкой и Аристотелиш-кой».

Да это просто самовлюбленный шарлатан! Авторитеты ему нипочем. Смущает молодежь, которую хлебом не корми, дай поскандалить. Надо же было додуматься прибить две недели назад к стене университета объявление, адресованное — кому бы вы думали? — студентам: «...Поелику медицина превыше всех наук, яко дар божий, всем людям необходимою почитается, то решили мы вернуть ей истинное ее лицо... Хотим очистить ее от тяжких заблуждений, но не по заветам древних, не сказкам их следуя, а потому лишь, что мы из самой природы вещей почерпнули. Собственным размышлением постигли и долгим опытом проверили... Кому неведомо, сколь многие врачи тягчайшими ошибками великое зло пациентам причиняют! Ибо верят слепо словам Гиппократа, Галена, Авиценны и иных, словно оракулу на треножнике...»

Подстрекательские слова! Величайшие умы человечества — грек Гиппократ и римлянин Гален создали истинное гуморальное (от слова «гумор» — жидкость) учение, которое впоследствии было талантливо систематизировано арабским ученым Авиценной. Как и все гениальное, это меди

цинское учение на редкость стройное, логичное и простое. Наш организм содержит четыре кардинальные влаги — кровь, слизь, желтую и черную желчь. Каждая из них обладает определенными свойствами: крови присуща влажная теплота, слизи — холодная влажность, желтой желчи — сухое тепло, а черной, наоборот, — холодная сухость. Нормальное количество и качество соков обеспечивает здоровье, ненормальное — вызывает болезнь. Задача врача — подобрать такое лекарство, которое помогло бы установлению надлежащего соотношения жидкостей. Но в любом случае верное средство — регулярное кровопускание и еженедельный прием слабительного. Яснее некуда! А этот авантюрист осмелился выступить против «заблужде-

ссрацельс

(1493 - 1541)

БУНТОВЩИК В НАУКЕ

ний кровопускательных календарей». Он высмеивает важнейшие достижения науки. Вы не слышали его излияния с кафедры? Подумать только — он говорит, будто в теле человека, словно в реторте, происходят химические реакции и будто болезнь — нарушение химизма тела. Бред какой-то! Но если бы самозванец ограничился бы одними словами — он подвергает риску людей, лечит их препаратами, приготовленными химическим путем. Он применяет в качестве лекарств медь, свинец, серебро, сурьму, цинк, мышьяк, ртутную мазь, некую «железную микстуру» (смесь солей железа), таинственный лауда-нум (опий) и другие опасные и даже ядовитые вещества. Причем шарлатан самоуверенно заявляет: «Все есть яд, и ничто не лишено ядовитости», а потому главное — правильная-де дозировка снадобья. Больше того, он рекомендует пить в лечебных целях минеральные воды! Когда любому школьнику известно, что минералы (да и металлы) абсолютно чужды организму и лечить надо исключительно растительными средствами. Вся двухтысячелет-няя история медицины говорит об этом. А уж совсем абсурдное — сей, с позволения сказать, «врач» намекает на какие-то мифические микроорганизмы, которые якобы возбуждают заразные болезни... И вот что необъяснимо — больные, обращающиеся за помощью к шарлатану, по прихотливому совпадению неизменно выздоравливают. А стоустая молва приписывает ему славу искусного исцелителя. Даже наш уважаемый горожанин, достопочтимый книгоиздатель Иоганн Фро-бен, поддался заблуждению. Тот самый Фробен, который перетащил в ноябре про

шлого года мошенника сюда из Страсбурга. И знаменитый Эразм Роттердамский, удостоивший наш город своим проживанием, явно опрометчиво, как-то не подумав, назвал его «в делах врачевания опытнейшим доктором ТеОфрастом». Да какой он доктор? Одетый в серый балахон с пятнами химических реактивов, опоясанный непомерно большим мечом, низкорослый, тщедушный на вид, почти всегда навеселе, драчун, каких свет не видел, он скорее напоминает бродягу. Нет, пора положить конец деятельности столь опасного человека!..

Примерно так втихомолку поговаривали базельские профессора и дожидались удобного случая, чтобы отделаться от беспокойного коллеги. И случай этот вскоре представился — умер покровитель крамольного врача Фробен, а сам Теофраст насмерть разругался с влиятельным каноником Корнелиусом фон Лихтенфельсом, который заплатил за лечение вместо обещанных 100 гульденов всего 6. Чтобы избежать ареста, опальный профессор тайком ночью бежит из города, оставив там свое скромное имущество. И Базель лишился одного из самых выдающихся горожан — Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма, называвшего себя Парацельсом, что означает «стремящийся

ввысь». Судьбе было угодно, чтобы именно в Базеле спустя 60 лет в типографии Иоганна Хузера вышло первое собрание сочинений Парацельса. А всего до нас дошли 133 книги, написанные великим реформатором медицины, который стоит в одном ряду с гигантами эпохи Возрождения.

Г. БОДРОВА

61