Техника - молодёжи 1973-12, страница 26

мельчайшими «центрами сил», которые притягивались, пока были далеко, а по мере сближения отталкивались с возрастающей силой, совершая в итоге вечный цикл колебаний. Не оттуда ли идут современные гипотезы о попеременном расширении и сжатии вселенной?

Фарадеевым «могучим даром научного воображения» был глубоко потрясен Эйнштейн. Ведь именно Фара-дей распознал, «что в описаниях электрических явлений не заряды и не частицы описывают суть явлений, а скорее пространство между зарядами и частицами». Это положение было решающим, оно было подкреплено точными экспериментами. Например, заряд переставал влиять на другой заряд, спрятанный в металлическую клетку. Неудивительно, что успехи «полевого» воззрения позволяли развивать его до крайностей. «Почему медь проводит ток, а сургуч нет?» — спрашивал Фарадей, Атомы меди и

сургуча разобщены, далеки друг от друга, и, стало быть, определения «проводит» и «не проводит» относятся не к атомам, а к пространству, обволакивающему вещество Противоречивость свойств пространства (оно то изолятор, то проводник) Фарадей отнес за счет неправильности исходной атомистической теории о независимом существовании тел и пространства. Атомизм пришлось заменить теорией пространства, которое брало на себя все активные функции, не дожидаясь помощи чего-либо другого. Так Фарадей подготовил почву для еще более радикальных взглядов своих последователей.

Согласно Пойнтингу ток переносит энергию вовсе не в проводнике, а вдоль него снаружи. Проводник только мешал полю, как остров посреди реки. Возмущая поток энергии «трением» своих стенок, проводник отсасывал часть энергии, превращая ее в бесполезное тепло. Столь необычные взгляды до сих пор трудно усвоить. Но с их помощью удалось объяснить все известные явления и

даже предсказать новые! Например, связанные волны электричества и магнетизма пульсируют, достигая антенны радиоприемника, — это сбывшееся пророчество Максвелла разве не подтверждает правоты Фарадея? Отключается источник, но ток в цепи затухает не сразу — значит, деформированная магнитная сетка, распрямляясь, отдает запасенную энергию току. Почему при включении постоянный ток нарастает как бы с трудом? Он совершает работу, искривляя магнитную паутину мира, которая (как сжатая пружина) запасает энергию и только ждет любой возможности, чтобы распрямиться. Почему появляется ток в проводнике, скользящем в магнитном поле? Потому что он «режется» эластичными магнитными линиями — электроэнергия равна механической работе продавли-вания провода через упругий частокол. Свет — просто-напросто поперечное дрожание электрических и

магнитных линий, сообщенное им Солнцем. Слюда увеличивает емкость конденсатора, засасывая и сгущая в себе электрическую сетку мира. То же самое проделывает железо с магнитной паутиной.

Время от времени подобную методику объяснения электромагнитных явлений приходится корректировать, но все трудности считались трудностями роста. Уравнения Максвелла годятся для неподвижных тел в неподвижном пространстве. Но лаборатория может перемещаться по Земле, сама Земля крутится вокруг Солнца, а Солнце мчится в Галактике и т. д. Силовые сетки надо было к чему-то привязать, а это рождало множество проблем. Драматические поиски выхода из положения привели в конце концов к такой картине мира: жесткий диэлектрический эфир в пространстве неподвижен, телами не увлекается, но при перемещении сквозь него тела сплющиваются в направлении хода. Работа, затрачиваемая на это укорочение, должна вызывать подток энергии из дальних эфирных зон.

Уравнения Максвелла пришлось «подремонтировать», а скорость света стала независимой от скорости излучателя и приемника. Несколько позднее было отброшено и представление об эфире, ибо поле перестало нуждаться в особом носителе.

Все эти меры по «спасению» методики неизбежно повлекли за собой некоторые ограничения кругозора ученых. «Хотя мы все время интересуемся состоянием среды, заполняющей поле... мы не можем сказать о нем слишком много», — признался Лоренц и добавил, что «реальной необходимости в этом нет. Ввиду тех трудностей, к которым приводят эти представления, в последние ^оды появилась тенденция избегать их вовсе и строить теорию... не высказывая какие-либо определенные и рискованные суждения. Поэтому математические соотношения приобретают исключительное значение». Еще большее предпочтение математике за счет

физики сделал Эйнштейн: «...надо допустить, что пространство обладает физическим свойством передавать электромагнитные волны, и не слишком много заботиться о смысле этого утверждения».

Возрождение роли вещества

Отказаться от магнетизма вслед за Ампером трудно, а превратить вещество в тень поля, подобно Фарадею, и вовсе невозможно. От Стони, который предложил термин «электрон» и рассчитал заряд одного иона на примере электролиза, демокритовская эстафета о зернистости сущего пришла к Лоренцу. Забыв свои рекомендации о ненужности гипотез, он в мельчайших деталях разработал великолепную гипотезу об электронах. Так же как Фарадей «видел» силовые линии, так же и Лоренц почти осязал «крайне малые электрически заряженные частички, которые в громадном количестве присутствуют во всех весомых телах». Любовно придумывая и обыгрывая возможные

22