Техника - молодёжи 1974-02, страница 37

МОРСКОЙ щит ЛЕНИНГРАДА

(Окончание. Начало на стр. 30)

вода, разрастался морской порт — места, наиболее подверженные наводнениям. Когда в середине шестидесятых годов приступили к разработке генерального плана развития Ленинграда, было решено: город выйдет широким фронтом к заливу, там будет создан грандиозный 25-километровый фасад Ленинграда, новые районы вырастут на затопляемых ныне местах. А защитить город от стихии должен уникальный гидротехнический комплекс, который позволит разрешить и самые существенные градостроительные проблемы.

Сколько стоит наводнение?

В самом деле, какой ущерб наносят наводнения Ленинграду? Будет ли он расти с развитием города или уменьшаться? Во сколько лет окупится гидротехнический комплекс? Эти вопросы были поставлены перед Ленгидро-проектом.

Ответить на них непросто. Город растет и вширь и ввысь, с годами толще становится так называемый культурный слой, выше отметки тротуаров. Поэтому, к примеру, 3,5-метровая толща воды в 1924 году залила меньшую часть городской территории, чем в пушкинские времена.

Однако на месте бывших пустырей выросли целые районы, там, где были хибары и мелкие мастерские, построены уникальные здания и крупные заводы. И хотя максимальный уровень воды на

воднения 1924 года был примерно на полметра ниже, чем за сто лет до того, ущерб, понесенный городом, вырос весьма значительно.

Любопытно, что с ростом Ленинграда все дороже обходятся ему как раз катастрофические наводнения. На ликвидацию последствий от подтопления до уровня 2 м в 1968 году требовалось 35 млн. рублей, к 1985 году эта сумма возрастет всего лишь на пять миллионов. А вот подъем воды еще на метр (такое случается раз в 5—6 лет) обернется ущербом в 300 млн. рублей, катастрофическое наводнение, подобное тому, что было в 1824 году, будет стоить городу около миллиарда!

Но ведь и комплекс по защите потребует огромных затрат — нескольких сотен миллионов рублей. Так не дешевле ли осуществить с помощью новой техники старую петровскую идею — намыть землю до недосягаемой для наводнений пятиметровой высоты? Расчеты, сделанные по предложению Государственной комиссии, показали, что это было бы и впрямь дешевле: 120 млн. в 1985 году и 220 млн. к концу века.

Однако таким образом проблему решить уже невозможно. Поздно. Вот бы Петру I нашу технику! И если сейчас мы в силах приподнять основания под будущими районами, то подсыпать земли под Левским, приморскими заводами, всей старой частью города мы, увы, не можем. А раз так, то намыв новых районов до пятиметровой высоты приведет лишь к небольшому сокращению ущерба от наводнений: с 54 до 50 млн. рублей в среднем в год: ведь наибольший убыток от подтопления именно старых районов.

Остается единственное разумное решение: защитить от стихии весь

город: и тот, что построен нашими предками, и тот, что возведут еще потомки.

Где возвести форпост?

Какой гидротехнический комплекс нужен Ленинграду? Такой, который решал бы все проблемы защиты от наводнений — как нагонных, так и зажорных, — позволял бы регулировать уровень воды в Неве и в Ладоге и попутно получать электроэнергию от ГЭС у Ленинграда.

Однако есть проблемы главные и второстепенные. Если уровень в Неве в 1980—1985 годах поднимется до отметки «три метра», под водой окажется 65 кв. км городской территории (ущерб, как мы уже отмечали, 300 млн. рублей). От зажорных наводнений страдает обычно лишь 3 кв. км, город теряет только миллион рублей. Значит, главная опасность — потоп, приходящий с моря. Против него в первую очередь и нужно направить всю мощь защитной системы.

Вот уже несколько десятилетий дискутируется вопрос: где — на ближних или дальних * рубежах — ставить заслон против коварной «длинной волны»? Все многочисленные предложения группируются в два варианта: восточный, по которому плотина возводится перед островами в устье Невы, и западный — заслон выдвигается в Невскую губу, прикрывая также и Кронштадт (см. центральный разворот журнала).

Согласно первому из них плотина образует нечто вроде крепостной стены, она 25-километровой подковой охватывает Ленинград с запада, прикрывая морской фасад, что уже само по себе плохо.

«И всплыл

Петрополь, как тритон»

(Окончание. Начало на стр. 30)

оказался столь же бесполезным: река не могла войти в ставшее на дыбы море.

Хитроумный план спасения от наводнений предложил инженер Ви-бекинг. А что, если противопоставить ветру и волнам с залива мощь самой Невы? Он рассуждал так: в устье реки много мелей, поэтому течение ее медленное. Но с помощью плотин устье это можно сузить

(оградив, разумеется, дамбами низменные места), и тогда Нева сама пробьет себе путь.

Проект был отвергнут, так как комиссия не верила в мощь водяной плотины. Инженеры все больше приходили к выводу, что и город и реку нужно оградить со стороны моря чем-то прочным — камнем, землей. Правда, одни предлагали строить плотину в верховьях — задержать Неву на время наводнения и тем его ослабить; другие — в том месте устья, где река разделяется на рукава. А чтобы Нева не затопила город, отвести ее воды через искусственное русло.

Однако как такая плотина пропустит лед в Финский залив? Не бросится ли река, стиснутая льдами, на берег? Правда, от морского потопа такая плотина защитит, но не окажется ли город лицом к лицу со стоячим, дурно пахнущим озером (ведь все отходы издавна сбрасывались в Неву)? Нет, и эта плотина не решала даже самых главных проблем.

Более других внимания заслуживает проект Базена — перегородить залив плотиной длиной в 21 версту и высотой 10 футов. При сооружении ее предлагались два варианта: со шлюзом и водоспуском (вода в Неве

34