Техника - молодёжи 1975-09, страница 9

рандаша. Зрелище было эффектным, незабываемым.

Не менее эффектно выглядит работа двигателей ориентации корабля, действующих в вакууме космического пространства. Наблюдая за «Аполлоном», мы увидели, как двигатели выбрасывают потоки газов, напоминающие острые кинжальные струи. Струи распространялись строго прямолинейно и расходились в стороны почти на 15 диаметров корабля.

Интересно, что во время последнего нашего полета мы так и не получили подтверждения эффекта Гленна, одного из первых американских космонавтов, который якобы наблюдал крохотные светящиеся частицы, непрерывно пронзающие космическое пространство.

Никаких частиц такого характера мы не видели. Самое сильное впечатление произвели на нас продукты распада горючего «Аполлона». Их поток напоминал снежную метель, разбивавшуюся об антенны корабля, заполнявшую своими хлопьями пространство перед иллюминатором. Картина была столь необычна и впечатляюща, что я невольнс сравнил ее с привычной зимней метелью.

Я рассказал лишь о нескольких явлениях, которые мне удалось карандашом запечатлеть на бумаге. Было бы интересно, если бы наши ученые, метеорологи и астрономы заинтересовались кругом явлений, получивших свое отражение на кончике моего карандаша.

Сегодня мы выходим в космос в добром содружестве с зарубежными коллегами. Это вдохновляет нас на новые научные открытия и исследования, связанные с планетой Земля — этого огромного космического корабля, несущегося в околосолнечном пространстве по твердым и жестким законам, предписанным природой.

Яркая ноллекция нагрудных знаков. которые выдавались носмонав-там в период тренировок перед сты-ковной. Знаии на английском и русском язынах соответствуют месту проведения тренировон — на американских или советских тренировочных базах.

Бортовой журнал командира, вероятно, один из самых интересных документов. Здесь записываются данные всех наблюдений и происшествий.

Эти законы определяют климат планеты, чистоту ее атмосферы, обилие солнечного света.

Но жизнь на Земле, политическая атмосфера планеты определяется человеческими взаимоотношениями, теми законами, которые создают люди и которым они следуют.

Я очень рад тому колоссальному потеплению, которое происходит сегодня на нашей планете. Велика заслуга в этом общественно-политическом явлении нашего народа, нашей партии, стоящих на страже мира.

Все это обязывает нас, космонавтов, к новым научным исследованиям и поискам, так необходимым народам Земли, стремящимся к миру и счастью.

Стихотворения номера

ЮРИЙ ПЕТРУНИН, инженер

Соловей

Через два забора от него — завод. Он в кустах матерых дачником

живет.

Что ему до формул, до станков и

смет?

Было б вдоволь корма, был бы

утром свет.

Но когда со смены шествует народ, В тридцать три колена песнь он

выдает.

С дерева ль какого или же куста В воздух родниково брызгает

хрусталь. Ах, учтя жилплощадь вовсе без

удобств,

Он бы мог попроще и не в полный

рост.

Но ему халтурить хуже, чем не

жить.

Не в его натуре горлом дорожить. А вступает тихо, чтобы соловьят. Да и соловьиху навести на лад. Сам же неказистый, серый, как

сучок...

Прикрути транзистор, друг мой, и

молчок!

Бывают дни...

Бывают дни плотней пыжа, Нацеленней автопилота. Когда условность чертежа Вслед за условностью расчета В живой вливается объем. Одушевляется в модели И мы с машиною поем. Как три квартала уж не пели. «А ну, еще один режим! А ну, не бойся, мы с тобою!» И мы с машиною дрожим. Предощущая перебои. И снова «пуск», и снова «стоп», Разгона громкая зевота. Помечен многодумный лоб Мазком нечаянным тавота, Как будто это поцелуй Чумазой нынешней Фортуны... Судьба, побольше мне даруй Таких вот дней бессмертно-юных!

ВЛАДИСЛАВ БЕЛЯЕВ-ИЖЕВСКИЙ

Мы и море

Братишки, пятый день болтанка. Над нами тучи словно танки. Град, как шрапнель, В лицо, в упор, Из-за валов не видно гор. Бачки ржавеют из-под пресной, Пьем рыбьи соки из-под консервов, Ра^швов, тросов перестрелка, Натянутых, как наши нервы... И вдруг под хохот моря хриплый Радист из рубки нам с улыбкой Кричит: «Опять метеосводка, Что завтра тихая погодка».

7