Техника - молодёжи 1977-03, страница 24

И. Ярковский, лауреаты Нобелевской премии Дирак и Иордан, профессор Д. Иваненко, О. Хильгенберг, И. Кириллов. Не претендуя на то, чтобы в короткой журнальной статье объяснить «все и вся», попытаемся пролить сеет на этот сложный и запутанный вопрос.

Е. Люстих, В. Белоусов и другие противники взаимного смещения материков говорят о .случайности их контуров и о возможности подогнать их один к другому в любом сочетании, как это сделано, например, на странице 35 в № 10, 1976 г. Но в том-то и дело, что заниматься такой подгонкой вовсе не значит сделать какой-то фокус. Да, каждый материк имеет свою специфическую, но, конечно, не случайную форму. И только в том случае, если в прошлом все материки были соединены между собою, мы можем найти этому единственное объяснение. Нашел его еще в 1949—1950 годах И. Кириллов, хотя попытки такого рода делались многими.

Сложность решения состояла в том, что сфера — это не плоскость. Причем кривизна этой сферы меняется: чем больше шар, тем он площе; чем он меньше, тем выпуклее; тем ближе к наблюдателю горизонт, тем более сближены его точки.

Эта специфика, как показал Кириллов, сказалась не на Атлантическом океане, побережья которого как раньше, так и теперь были примерно параллельны, а на округлой Тихоокеанской впадине, где в прошлом сомкнутые между собой западные побережья Северной и Южной Америки затем разошлись: Северная Америка — по часовой стрелке, Южная — лротив. Кстати, любой читатель может этот процесс проверить на модели.

Единство контуров материков подкрепляется единством геологических структур и единством ареалов видов биосферы. Это такое «триединство», которое трудно опровергнуть.

Модель Кириллова имела дело лишь с контурами материков, образовавшимися примерно 100 млн. лет назад, в мезозое. А что было раньше? Может быть, в течение сотен миллионов лет никакого расширения не происходило, так как раньше материки непосредственно смыкались?

Между прочим, подобный аргумент ранее адресовался критиками мобилизма А. Вегенеру: мол, предложенный вами механизм ранее мезозоя не работал. Ныне сторонники мобилизма переадресуют эту критику сторонникам идеи расширения Земли. Однако теория расширения стала уже достаточно зрелой, чтобы ответить на этот «каверзный» вопрос.

Причем здесь достаточно опереться даже на старые работы такого стойкого противника мобилизма, как покойный ныне член-корреспондент АН СССР Ю. Шейнман, который показал, что все новообразованные зоны как бы «взрывают», взламывают древние, образуя так называемые молодые платформы, океанические впадины. Одна из таких платформ — Западно-Сибирская низменность. Недаром В. Белоусов назвал ее «неудавшимся океаном». Именно на примере этой платформы видно большое значение горизонтальных растяжений: отсюда раскрывшиеся эстуарии Оби и Енисея; разорвавшаяся, некогда единая зона Таймыр — Новая Земля — Полярный Урал; громадный полярный шельф; колоссальное количество блюдец-озер по всей Западно-Сибирской низменности.

Иными словами, в пределах материков новообразованные зоны, имеющие в той или иной форме дефектную кору, есть и зоны растяжения. Причем в их пределах не исключаются рудименты более древних, ранее окружавших их участков. Особенно хорошо это видно на молодых территориях — океанических впадинах, где в зоны океанической коры «вплавлены» типичные материковые острова — Японские, Филиппинские и пр.

Исходя из мысли о непосредственном смыкании в прошлом древних зон, мы построили карту древних массивов — для эпохи примерно 1 млрд. лет назад, то есть эпохи протерозоя. Причем в основе подобной модели не было ничего похожего на произвольную подгонку отдельных кусков.

Если для карты смыкания материков была открыта лишь одна парадоксальная связь, то в случае сочленения древних материковых зон количество таких смыканий возрастает чуть ли не до десятка. Однако эта модель «скреплена» единой геологической планетарной структурой, плавно переходящей с одной материковой зоны на другую. Далее, при моделировании расширения Земли учитывается, что материковые зоны вовсе не перемещаются относительно субстрата, и если удаляются вследствие расширения Земли одна от другой, то при этом никуда не «перепрыгивают». Поэтому,

постепенно уменьшая размеры шара и параллельно с этим «убирая» все более молодые зоны, сформировавшиеся позже моделируемой эпохи, вы без всяких натяжек получите модель смыкания древних ядер материков. Но, конечно, последнее фактически воспроизвести не так-то просто: достаточно сказать, что даже границы древних зон известны иногда не очень-то точно.

Вот что получилось в целом. Территории Западной Европы, Западной Сибири, нашего Северо-Востока а докембрии почти целиком отсутствовали. Поэтому Северная Америка смыкалась непосредственно с Восточной Европой. Восточная Европа — с Восточной Сибирью, Восточная Сибирь — с Китайской платформой, а последняя через Аравию смыкалась с Африкой. А в центре всех этих территорий — древнее Среди-земье, расположившееся на месте современного.

Здесь все более или менее понятно. Куда сложнее описать второй узел, назовем его условно Южно-Африканским. Он расположен в 180° по долготе от предыдущего и отличался, видимо, чрезвычайно долгой и сильной активностью. В нем копда-то сходились север Северной Америки и юг Южной. Юг Африки, Мадагаскар и соответствующая часть Антарктиды. Сюда же примыкали Гренландия и Австралия.

На мезозойской модели, особенно в ее кирилловском варианте, эти парадоксальные связи как-то вуалировались. Теперь же, когда древние зоны «отпрепарированы» от более молодых, а Австралия «вырвалась» далеко на север, оказалось, что последняя соседствует с Гренландией и даже с Русской платформой через Северный Ледовитый океан.

Таким образом, взглянув на описываемую тектоническую схему, мы видим, как древнейшие архейские структуры именно в наиболее парадоксальной части схемы на северо-западе «скрепляют» указанные, ныне раздробленные «кусочки» в единое целое. А не раз упоминавшийся в литературе лабиринтодонт, помимо того, что он жил в древности в Южной Америке, Африке и Антарктиде, обитал в Австралии и... на Шпицбергене, то есть у северных берегов Русской платформы.

От редакции: Публикацией статей В. Неймана и С. Григорьева мы заканчиваем дискуссию «Фиксизм или мобилизм?». Уже сейчас редакция получила несколько десятков писем, в которых читатели спорят с участниками дискуссии, дополняют их своими соображениями, выдвигают новые возражения, предлагают свои собственные гипотезы. Портфель читательских писем продолжает пополняться все новыми и новыми материалами. В одном из будущих номеров редакция намерена опубликовать обзор присланных материалов и рассказать о наиболее интересных и оригинальных идеях читателей. Мы ждем ваших писем и статей.

22