Техника - молодёжи 1977-05, страница 13

о приеме космических радиосигналов. Шипящие звуки, впервые услышанные К. Янским, автором этого сообщения, транслировались радиостанциями всей Америки. Тем более удивительно, что изучение космических радиошумов было почти полностью прекращено после столь удачного дебюта: лишь после второй мировой войны радиоастрономия оформилась в настоящую науку со своими задачами и методами.

Интересно, что некто Грот Ребер, энтузиаст-радиолюбитель, в течение более десяти лет в одиночку продолжал слушать звездные радиосигналы. Он был в те годы единственным в мире радиоастрономом. Его параболический рефлектор диаметром около 10 м регулярно прослушивал небо. Рефлектор он сделал сам в свободное от работы время. Это была не обычная антенна, она управлялась. Ребер нацеливал ее на самые различные созвездия и галактики. Его карты радиоисточников 15 лет оставались непревзойденными.

Сейчас радиоастрономия — наука бурно развивающаяся, укрепляющая свои позиции в арсенале средств для изучения мироздания. Многометровые антенны радиотелескопов — это подлинные шедевры техники. Совсем недавно в СССР вступил в строй телескоп РАТАН-600. Это целая лаборатория для анализа и регистрации далеких радиовестников из иных миров. Один из пунктов обширной программы исследований — изучение возможных сигналов далеких цивилизаций... С помощью радиоволн можно «увидеть» и такие эфемерные, неуловимые объекты, как облака электронов или прозрачный водородный газ.

На радиокартах прежде всего поражает Млечный Путь: он гораздо более ярок. Невидимые краски радиоволн, стоит лишь на минуту допустить, что наш глаз к Ним чувствителен, преображают вселенную. Солнце оказывается туманным диском с размытыми краями и четкими лучами короны — она тоже излучает радиоволны. Самые яркие источники — это радиозвезды, которые изменяют очертания привычных нашему глазу созвездий иногда до неузнаваемости.

Но кто знает, какие еще волны будут открыты в будущем? Не вправе ли художник-фантаст помечтать о необыкновенных станциях, оборудованных на далеких небесных телах? Ведь даже нейтрино — это еще наполовину загадка, а тахионы, частицы, летящие быстрее света, — это и вовсе фантастика... Пусть же рождаются на холсге сказочные проекты научных станций и романтических кораблей, несущихся по точно вычисленным орбитам.

Стихотворения номера

ЮРИЙ КАМИНСКИЙ, слесарь (Кривой Рог)

) Я слышу, как по кончикам ресниц I Приходят сны в деревни и столицы, Как из упавших звезд простые

птицы

Высиживают сказочных жар-птиц.

В такие ночи в теле каждый нерв Звенит струной, мгновенно мир

объемля,

От марева бездонных звездных недр До тех, чьи кости подпирают

землю.

И, наслаждаясь тишиною, вдруг Услышишь ты, от ярости немея, Как чьи-то слезы падают вокруг, Как чья-то кровь становится твоею.

Как ходит по земле еще беда, Калеча души страхом и сомненьем... И вдруг усвоишь раз и навсегда, Что равнодушным — не вкусить

прощенья.

Поэтам, не вернувшимся с войны

Среди домов горящих и воронок, Под небом вставшей в полный рост

страны

Мальчишек исхудавших и девчонок В поэты посвящает бог войны.

Под бледной кожей желваки

вскипают...

Вчерашний школьник спит на топчане.

И, как слеза солдатская скупая, Висит над парнем фляга на стене.

Они потом напишут горы книжек, Как поднимался из траншей рассвет, Как на листках коротких передышек Суровые стихи писал поэт.

Но все — потом... А нынче над полями

Осенний дождь и тысячи

смертей.

И Муза с обгоревшими

крылами — В скрещении прожекторных

лучей.

И на троих — последняя граната, И каждому — вся боль родной

страны.

И Муза поовящает их в солдаты, Поэтов, не вернувшихся с войны.

Кинофильм в клубе глухонемых

Сверкают сабли, кони в мыле, Вот-вот умрет комдив от ран... Застыв, глядят глухонемые На полыхающий экран.

Глаза их там, над окоемом, В ушах — о чудо! — бьется звон, И немота из горла комом Рванулась вверх, и вздох как стон.

Там гибнут парни и девчонки, Тесня фашистские штыки... Сосед мой слева, как лимонки, Катает, бледный, желваки.

Конец. Над нами звезд щепотка, Росой умытая листва. И мучают немую глотку Непророжденные слова.

Песней оглашая мир зеленый, Вровень с голубеющей весной, Солнечным лучом насквозь

пронзенный, Жаворонок бьется надо мной.

Солнцу б никогда не разогреться, Солнцу б не осилить ночи тень, Если бы его сквозь (недра сердца Мы не пропускали каждый день.

Бетховен

Нет, глухота его не свалит, Он, страх свой яростно круша, Вгоняет клавиши, как сваи, В ночь, подступившую к ушам.

Он столько звуков сердцем слышит! Он слышит всем своим нутром, Как льется лунный свет (по крыше, Как зреет где-то вешний гром.

Душа, полней ковчега Ноя, Взмывает в поднебесье с рук, На каждом пальце, вздувшись, ноет Готовый кровью брызнуть звук.

И день рождается в тревоге, И в горле ком горяч и сух. Глухой, он слышит лучше многих, Как этот мир бездушный глух.

С

Пусть жить ему осталось мало — Одним желаньем он томим: Лишь только б музыка звучала Чтоб не остался мир глухим.

ИВАН ПАПАНОВ

11