Техника - молодёжи 1977-05, страница 59
Разные разности « ПОЧЕМУ ИМЕННО «КОЗЕЛ»? Когда автомобилист произносит — «козел», все понимают: речь идет о не-I большом неприхотливом ав-* томобиле для бездорожья. И это не обязательно наш отечественный ГАЗ-69. Подобные иностранные машины — «джипы» — тоже принято называть «козлами». . Почему же именно «козел»? За какие грехи дали этим автомобилям такое непоэтичное имя? Я думаю, что прозвище перешло к нынешнему поколению этих машин как бы по наследству. В годы, которые принято называть зарей автомобилизма, молодая Советская Республика закупала большие партии автомашин у Форда. Машины эти не блистали изяществом и комфортабельностью — № » простенькие полугрузовые фургончики. У них была одна особенность: скорости переключались не рычагом, как сейчас, а педалью. Именно эта педаль и дала повод прозвать машины «козлами»... Хотя педаль для переключения скоростей штуиа удобная, но далеко не практичная. Со временем шестерни в коробке передач изнашивались, и водителям все труднее было поставить нужную скорость. Поэтому нередко случалось: водитель, убеЖ* денный, что передача стоит на нейтральном положении, шел заводить мотор с помощью ручки. А в действительности передача стояла на какой-нибудь рабочей скорости, и после первого же оборота заводной ручки водитель, сбитый с нОг машиной, оказывался на земле. Поэтому, видимо, бодающиеся автомобили и прозвали «козлами»... С. Л А Н Ц О В, Москва Однажды НЕТ СРЕДСТВ НА ОПЫТЫ Прусский король Фридрих II, считая себя человеком эрудированным, любил беседовать с членами своей академии наук, подчас задавая во время этих бесед нелепейшие вопросы. Однажды он спросил академиков: «Почему бокал, наполненный шампанским, дает более чистый звон, чем бокал, наполненный бургундским?» Профессор Зульцер от лица всех присутствующих академиков ответил: «Члены академии наук при том низком содержании, которое назначено им вашим величеством, к сожалению, лишены возможности ставить подобные опыты». PvVv СООБЩИТЕ ЧТО-НИБУДЬ ПОСОДЕРЖАТЕЛЬНЕЕ Однажды кайзер Вильгельм II посетил немецкий музей в Мюнхене. Руководство музея обратилось н знаменитому Рентгену с просьбой представить кайзеру физический раздел экспозиции. Рентген согласился и очень обстоятельно и серьезно рассказал обо всех экспонатах. Вильгельм II захотел ответить любезностью и пригласил Рентгена в артиллерийский отдел музея, где он сам решил блеснуть эрудицией. Но, увы, послушав кайзера несколько минут, Рентген сказал: «Это знает каждый мальчик. Не можете ли вы сообщить мне что-либо посодержательнее?» Подробности открытий «Я назову его целлулоид!» Английский город Бир-мингам с XVIII века считался мировым центром по производству роговых, стеклянных, перламутровых, металлических пуговиц, производство которых достигало иногда 600 тыс. в ГОД. И не случайно поэтому именно бирмингам-сиие изобретатели первыми начали искать искусственный материал. В 1862 году один из них — Парке — преуспел в поисках: выставленные им на всемирной выставке пуговицы из нового материала — парке-зииа — произвели фурор. Спустя пять лет другой бирмингамец — Спилл — предложил другой состав — иеилоиит. Но, увы, от влаги и температуры новые материалы через некоторое время деформировались, тускнели, растрескивались. И тем не менее история показала, что бирмингамцы нащупали правильный путь: они разрабатывали свои составы на основе нитроклетчатки — хлопка, обработанного азотной кислотой... Американский рабочий Джон Хэйят не кончал академий. Работая наборщиком в типографии, он решил разработать массу для печатных вальцов. и тут ему на глаза попалось объявление нью-йоркской фирмы «Феллоу и Колландер» о премии в 10 тыс. долларов за изобретение искусственной массы для бильярдных шаров, способной заменить дефицитную слоновую кость. Как-то раз, содрав кожу на пальце, Хэйят подошел и аптечке, чтобы нанести на ранку тонкую плеииу коллодия. Но оказалось, что пузырек опрокинулся и коллодий вылился и затвердел. Сняв кусок эластичной высохшей плен-чи, Хэйят, рассматривая его, вдруг подумал: нельзя ли использовать этот материал для изготовления шаров? Сначала он пытался достичь цели, смешивая толченую слоновую кость с коллодием и прессуя из такой массы шары. Опыты эти оказались неудачными. Тогда Хэйят решил найти вещество, способное образовать твердый раствор нитроклетчатки. Поиски привели его к камфаре... ЙВ этих исследованиях жону помогал его брат сайя, занимавшийся издательской деятельностью. Как-то раз, вынув из формы опытное изделие из нового материала, Исайя вдруг сказал: «Я придумал хорошее название для этого материала. Я назову его целлулоид!» В t870 году Хэйят полу чил патент на целлулоид, а в 1872 году основанный братьями завод начал выпускать первую в истории пластмассу, о которой газеты тех лет простодушно и не подозревая о последствиях писали, что «целлулоид лучше, чем слоновая кость». Исайя бросил издательские дела и полностью переключился на дела целлулоидные. Джон же совсем изменил своему детищу и посвятил себя изобретательству. Спустя 34 года он был обладателем более чем *200 патентов, в числе которых были патенты на способы очистки воды, на извлечение сахара из тростника, на роликовые подшипники и т. д. А первое изобретение Хэйята, лишенное опеки своего создателя, зажило своей собственной жизнью и вышло далеко за пределы «бильярдного» значения. В 1881 году Фуртье предложил делать целлулоидные фотопленки. В 1&89 году Рейхенбах и Гудвин взяли первые патенты на изготовление фильмовых пленок, облегчив таким образом рождение кинематографа. В 1905 году англичанин Вуд запатентовал способ изготовления безопасного стекла, состоящего из двух листов обычного стекла, соединенных листом прозрачного целлулоида. Спустя семь лет Э. Бене-диктус — потомок философа Спинозы — наладил во Франции промышленный выпуск слоистого стекла «триплекс», сыгравшего наряду с высококачественной сталью и каучуком решающую роль в становлении автомобильной промышленности. А мысль изобретателей шла все дальше. Опасным недостатком нитроклетчатки — эфира азотной кислоты — справедливо считалась ее высокая воспламеняемость. Стремясь избавиться от этого недостатка, английские химики Бивен и Кросс решили воспользоваться ацетатом целлюлозы — эфиром уксусной кислоты, — хорошо уже изученным химиками. В 1894 году они разработали чрезвычайно удобный технический процесс ацетилирования клетчатки, из которой спустя 15 лет немецкий химик Эй-хенгрюн изготовил «негорючий целлулоид» — целлон. Негорючим целлоновым лаком в годы первой мировой войны немцы покрывали обшивку самолетов фирмы «Альбатрос». Но даже и этим не исчерпывается влияние изобретения Хэйята на развитие техники. Не следует забывать, что с целлулоида началась вся промышленность пластмасс, без которых немыслима наша современная жизнь. В. ПРЯДИЛЬЩИКОВА Москва Рисунки Юрия Шарашкина =2s |
