Техника - молодёжи 1978-05, страница 56

Химическая статистика

Прежде чем Д. Менделеев мог приступить н составлению своей великой периодической системы, множество ученых нз всех стрвн мира должны Сылн произвести огромную предварительную работу: открыть достаточное ноличество химических элементов и изучить нх свойства.

В наследство от древних веков химия получила всего 9 элементов: золото, серебро, медь, железо, ртуть, олово, свинец, серу н углерод. К этому списку до начала XVIII века было добавлено всего 6 новых простейших химических тел: цннн, мышьяк, сурьма, платина, висмут н фосфор. На протяжении следующих 168 лет удалось открыть еще 48 элементов, и к моменту создания периодической системы общее число известных науке элементов составляло 63.

Наибольшую часть этой

работы выполнили ученые Англии: на их долю приходилось 17 элементов, на втором месте шли ученые Швеции — 14 эламвнтов, затем Германки — 9 и Франции — 4. Именно на этот период приходится деятельность непревзойденного первооткрывателя англичанина > и (8 элементов) и шведа Бер-целиуса (5 элементов).

За 38 лет, прошедших со дня открытия периодическо

го закона до смерти Менделеева, было открыто 23 новых элемента. В это время наибольшую активность развили французские химики, у которых на счету 11 элементов, на втором английские — 6, на третьем шведские — 3. Наиболее продуктивными оназались англичанин Рамзай, открывший 5 инертных газов, н француз Лекон де Буабодран — 4 элемента.

В 1977 году, то есть спустя 70 лет после смерти Дмитрия Ивановича, число элементов в периодической системе достигло 107, причем в этот период приходилось не столько открывать существующие в природе элементы, сколько создавать их заново. Наиболее про-дуитивным создателем новых элементов был американский физик Сиборг — участник синтеза 8 трансурановых элементов.

Если рассматривать периодическую систему в том виде, в каком она существует сейчас, то первое место по-прежнему удерживает за собой Англия, на счету которой 22 открытых влемента. Вклад английских ученых носнт, если тан можно выразиться, «газометалличв-ский характер»: они открыли такие важные для химнн газы, иак иислород, водород, азот, хлор, все инертные газы, а также почти все щелочные и щелочноземельные металлы. полученные Деви путем электролиза.

На втором месте хнмикн Швеции, которые подарнлк миру 17 элементов, каи бы

символизирующих традиционно высокий уровень металлургии этой страны: ванадии, марганец, кобальт, нн иель, молибден...

Далее идет Франция — 15 элементов. Именно французские хнмикн открыли почти все галогены — фтор, бром и йод — и львиную долю редкоземельных элементов. Четвертое место — за химиками Германии, иото-рым принадлежит честь открытия таких важных для современной техники элементов, каи алюминий, титан, германий и уран.

Хотя наши химики мало занимались открытием новых элементов, им принадлежит нескольно блестящих достижений в этой области. Так, в 1844 году русский химик Клаус открыл элемент, названный в честь России рутением. Неоценимый вклад в дело поисков новых элементов внес сам Менделеев, предсказавший существовение 11 — одиннадцати! — неизвестных еще науке элементов, последний из которых — астат — удалось отнрыть лишь в 1940 году. Наконец одним нз высших достижений советской науки может считаться проведенный в Объединенном институте ядерных исследований под руководством аиадемина Г. Флерова синтез 107-го элемента, венчающего сегО-дня величественное творение Менделеева.

А. КОСТИН, студент Москва

Космогонист Иван ЕРТОВ

Исаак Ньютон понимал, что его интерпретация движения планет по инерции не объясняет, почему планеты движутся почти ■ одной плосности и в одном и том же напраеленин. Отвергая существование накой-либо среды между планетами, которая могла бы втянуть нх в свое вихреобразное движение, великий англичанин вынужден был мириться с тем, что эта особенность строения солнечной системы оказывалась совершенно необъяснимой. Однако такие

закономерности строения солнечной системы не могут быть случайностью, а, наоборот, указывают на ка-ную-то общую причину.

Попытки нвйти эту причину в прошлом планетной системы и составляют цель посленьютоновой космогонии.

Первые космогонисты этого периода (Бюффон, 1745 г., Кант, 1755 г., Лаплас, 1799 г.) нсиали такой механизм образования солнечной системы, который мог бы заставить плвнеты двигаться в окружающем пустом пространстве. Совершенно по-другому подошел и проблеме их современник, первый

Йуссний космогонист Иван анилович ЕРТОВ <1777 — 1828). Наиболее полное изложение его взглядов — МЫСЛИ О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ОБРАЗОВАНИИ МИРОВ — было издано в 1820 году в Петербурге.

В отличие от своих знаменитых современников, даже не помышлявших об исправлении или дополнении Ньютоновой интерпретации движения планет, Ертов начинает именно с критики представлений И. Ньютона. Он пишет: «По мнению Ньютона, все планеты, единожды выпихнутые с мест происхождения нх, должны были получить движение по прямой линии, ио Солнце притяжением к себе... принудило обращаться вонруг себя по линиям разносредо-

точных эллипсов... А чтобы ие ослабить первой причины и беспрестанным сопротивлением не остановить планеты в течении их, Ньютон отвергнул существование материи и вместо оной водворил совершенную пустоту в пространство».

Ертов возражает: «Пространство если бы ие было занято чикакою матернею, то сияозь совершенную пустоту нн свет, ни притягательная сила Солнца не могли бы проходить на планеты, и не было бы никакого сообщения между мирами». Но если нет пустоты, то почему «по крайней мере в продолжение последних двух тысяч лет не примечено в движении планет никаной перемены...».

Русский космогонист приходит к выводу, «что сила движения не могла быть единовременной, но она действует на планеты беспрестанно и по сие время». Он утверждает, что эта сила «ке может находиться нигде более как в самом Солнце...» и что порядои в движении миров произошел от двух причин, из коих «первая — существующая в веществе всех миров притягательная сила, а другая — находящаяся в Солнце сила обращения. Сии две силы, действуя нв планеты совокупно и беспрестанно, произвели многие тысячи лет постоянно продолжавшееся движение».

Таким образом, идея, лежащая в основе гипотезы, состоит в том, что планеты движутся под действием сил тяготения И вращения Солнца. Ертов заменил инерцию постоянным действием сил н тем самым обосновал возможность движения планет в материальной среде.

Современная небесная ме-ханииа и по сне время рассматривает эту задачу с точин зрения Ньютоновой интерпретации, то есть считает энергию и момент точки результатом действия внешней причины. Поэтому вопрос: нак же приобрели свое движение планеты? — остается открытым, и в этом, бесспорно, огромная, еще не выясненная эвристическая ценность гипотезы Ертова.

Ленинград

Л. ВУЛЬФ