Техника - молодёжи 1978-05, страница 54

драгивающее покрывало, которое отчетливо обрисовывало голову и тощие плечи Акимова, она молча повернулась и направилась к выходу.

— Леиочка, куда же ты? Я сейчас все объясню. Это совсем не то, что ты думаешь... Это же далеко не женщина...

— Мне нет до нее дела, — обрезала иа ходу Елена Николаевна. На пороге она остановилась и, слегка откинув назад голову, посмотрела в бегающие глаза Кузовкина,

— Подлец! — громко сказала она, вырвала сумочку и хлопнула дверью.

Кузовкин постоял несколько секунд, держа себя за хохолок, потом повернулся и поплелся в комнату.

Акимов жалобно смотрел на Василия Алексеевича поверх покрывала.

— Не могли потерпеть со своим чиханием, — печально сказал Кузовкин. — Или вам там из лаборатории спину надуло? Форточки надо закрывать.

— Перышко попало в нос, — убитым голосом произнес Акимов. — Наверное, из подушки, — предположил он.

Василий Алексеевич механически посмотрел иа подушку, вздохнул и достал из шкафчика початую бутылку коньяку и две рюмки. Наполнил их и протянул одну Акимову.

— В желудок-то это у вас попадет? — брюзгливо спросил он. — Или тут останется?

Акимов ненадолго задумался, решительно вздохнул и выпил коньяк. Он с минуту прислушивался к своим ощущениям, затем с сомнением проговорил:

— Попало, кажется!

— Еще бы! — сардонически засмеялся Кузовкин, тоже опорожнивший свою рюмку. — Это у вас и на дне морском, в безвоздушном пространстве получится. Знаю я вашего брата.

— Напрасно вы так думаете, — обиделся Акимов.

— Чего уж там, — ворчливо сказал Василий Алексеевич, махиул рукой и еще раз наполнил рюмки.

— И почему именно ко мне? — затосковал он. — Тридцать лет без «чепе», и на тебе, пожалуйста. Ведь каждый обязательно подумает, почему именно в мою квартиру? А с Еленой как теперь объясняться буду?

Они чокнулись и выпили.

— Отправить бы тебя сразу в милицию, — мечтательно произнес Кузовкин.

Акимов молча переживал бесконечную глубину своей вины. Глаза его заметно посоловели. Он моментально опьянел, как бывает с людь

ми, очень редко употребляющими спиртное.

— Товарищ Вася! — сказал он с выражением. — Не переживайте так. Завтра мы к ней всей лабораторией, честное слово... Хотите, прямо перед ней опыт повторим.

— Повторишь, пожалуй, — проворчал Василий Алексеевич. — Вот попадешь в следующий раз в зоопарк, там тебе тигры живо голову оттяпают...

Он опять слегка замечтался и снова налил рюмки.

— Ты ие устал крючком-то стоять, экспериментатор? — спросил он, начиная понемногу проникаться сочувствием к Акимову.

— Да иет, сам удивляюсь, — ответил Акимов, поворачивая из стороны в сторону головой. — Ощущение такое, будто подвешен в воздухе. Опоры никакой не .чувствую, но вроде ничего. Даже удобно. Только шея слегка затекает.

— Шея — это ничего, — сказал Василий Алексеевич. — Шею тебе и так иадо намылить.

Они чокнулись и выпили.

— Ты ошибаешься. Вася! — горячо возразил Акимов. Язык его слегка заплетался. — Это же эпохальное открытие. Ты просто не понимаешь всей важности этого эксперимента. Это же переворот в иауке!

— А вот как не вытащат тебя из стены твои приятели, что будешь делать, Архимед? — сказал злорадно Василий Алексеевич. — Так и придется до конца дней своих нз штукатурки лекции о пространстве читать. А еще, — он даже хрюкнул от удовольствия, — не дай бог, под обоями клопы заведутся.

Посмаковав слегка эту мысль, Василий Алексеевич почувствовал себя немного отомщенным.

Акимов укоризненно посмотрел на него.

— Ты, Вася, хороший человек, но ты номенклатурный индивидуум, — последние два слова он произнес со значительными затруднениями. — Не хватает в тебе творческого полета фантазии.

— Не знаю, чего там у меня не хватает, а вот ты, гляжу, как раз наполовину отсутствуешь, — убежденно сказал Кузовкин. — Небось есть хочешь? А?

Акимов опять засмущался и вздохнул.

— Вообще-то я с самого утра ни крошки во рту не держал. Все как-то некогда...

Кузовкии поднялся из своего кресла, пошел на кухню и притащил большую миску с салатом, приготовленным еще с утра специально к приходу Елены Николаевны, и кусок хлеба. Положил все это на столик и придвинул к стене.

— Спасибо большое, — вежливо

сказал Акимов и съел салат. — Вы уж извините меня в этом деле.

Он уже протрезвел так же быстро, как и поддался действию алкоголя, и сразу же перешел иа «вы».

— А вы сами почему ие ужинаете?

— Аппетита нет, — буркнул Кузовкин.

Раздался странный чмокающий звук. Свет в комнате слегка потускнел, фигура Акимова на стене заколыхалась. Он негромко ойкнул от неожиданности. Свет мигнул раз, другой и загорелся так же ярко, как и прежде.

— Что еще такое? — с тревогой произнес Василий Алексеевич.

— Не знаю, — немного испуганно ответил Акимов. — По-моему, я опять передвинулся.

Василий Алексеевич подошел к нему поближе и, к огромному своему изумлению, увидел, что между стеной и туловищем Акимова теперь есть зазор шириной примерно в два пальца. Теперь Акимов выступал не из стены, а прямо из воздуха.

Кузовкин почувствовал непреодолимое, почти мальчишеское желание сунуть палец в образовавшуюся щель и уже поднял руку, но вовремя одернул себя и спрятал рукн за спину.

Акямов тоже очень внимательно изучал нынешнее свое положение и осторожно ощупал воздух там, где кончалось его тело.

— Не пускает, — сказал он че рез некоторое время.

— Что не пускает? — поинтересовался Кузовкян.

— Да вот это самое и не пускает, — Акимов ткнул пальцем в щель. — Свет проходит, вот обои дальше видно, а палец нет Какое-то неощутимое и упругое поле. Сильней нажмешь — отталкивает. Хотите попробовать?

— Обойдусь, — буркнул Василий Алексеевич, ио заглянул, чтобы проверить, целы ли обои.

— Граница областей пространства переместилась от стены к центру комнаты, — продолжал Акимов. — Если так пойдет дальше, я окажусь как раз над вашим креслом. Интересно, как все это выглядит с обратной стороны?

Василий Алексеевич представил себе н поежился.

— Очень интересно, — фальшиво сказал ои.

После этого разговор шел как то вяло. Заметно было, что Акимов очень устал. В конце концов, с огромным трудом подавив очередной зевок, ои осторожно предложил ложиться спать. Он так и сказал: ло

52