Техника - молодёжи 1982-04, страница 51

секунду, продолжая громыхать, ракета перевернулась, ударилась в полусотне шагов о землю и взорвалась, да так, что мы на несколько минут оглохли.

Сергей осторожно подошел к обгоревшим останкам ракеты. Мы, тоже с опаской, последовали за ним и увидели, что великолепный корпус лопнул в средней части, не выдержав давления пороховых газов. Молча постояли, потрогали зиявшую трещину, и Сергей странным голосом произнес:

—г Уши вроде отходят. Вот эта трещина нас и подвела. Газы прорвались вбок и кувыркнули ракету. Хорошо, что она на нас не плюхнулась. Наделала бы беды.

— Неудачный опыт, — печально заключил я.

— Очень удачный, — возразил Сергей. — Она же все-таки летела. Теперь можно думать, как их направлять. И корпуса их надо делать гораздо прочнее, не из старой газетной бумаги. Ну, по домам?

Мы попрощались, и больше я Сережу Королева не видел. Но об этом коротком месяце мальчишечьей дружбы я вспоминал часто, будучи и штурманом, и главным инженером порта, и научным обозревателем АПН. А когда изредка встречался с талантливым радиоинженером Вильгельмом Дионисиеви-чем Ястржембским, мы вспоминали вдвоем...

Интерес к ракетной технике у меня, обозревателя агентства печати «Новости», сохранился довольно прочно. Вероятно, это заметили в правлении АПН. И мне предложили уделять особое внимание нашим блестящим победам в освоении космоса. По долгу службы я познакомился с самым знаменитым человеком планеты Юрием Гагариным. При работе над его статьями и очерками Юрий Алексеевич мне однажды недовольно сказал:

— Только обо мне и шумят всюду. А самая большая слава по праву принадлежит нашему Главному конструктору. Поразительный человек!

Фамилии его Первый космонавт не назвал. Он сказал, что пока у нашей страны хватает за рубежом всяких «заклятых друзей». Любую пакость могут учинить. Поэтому у Главного конструктора фамилии нет.^ А буквально через несколько дней меня вызвали в правление АПН и снова обрадовали. Председатель сказал мне:

— Вам необходимо познакомиться с Главным конструктором. Вопрос с ним уже согласовали. Вот вам письмо. Вручите ему завтра на заседании Академии наук.

— Но как я там его найду? Скажите хоть фамилию!

— Обойдетесь! Кого из академиков вы знаете, знакомы?

— Несмеянова, Туполева, Иоффе, Андриянова...

— Хватит, хватит! Туполев его большой друг. Он подскажет.

Годичное собрание проводилось в Доме ученых на Кропоткинской улице. В перерыве я подошел к Туполеву и сказал:

— Андрей Николаевич! АПН просит, чтобы вы представили меня Генеральному конструктору.

— Могу сразу двум, — улыбнулся Туполев. — Вон в проходе Яковлев с Ильюшиным разговаривает. Оба генеральные.

— Простите, я с ними знаком. Мне к космическому.

— А, к Сергею Павловичу! Ну пойдем. Он сидит на месте. Устает до предела. И это при его невероятной трудоспособности. А скромник — хоть роман о нем пишите. В авиации конструкторы генеральные, и я в том числе. А он всего лишь Главный... Сергей Павлович! Представляю вам моего знакомого еще со времен войны, научного обозревателя АПН.

Из кресла поднялся человек моих лет. На тонких чертах его лица, во взгляде внимательных глаз, в вежливой улыбке сквозили доброта и усталость. Но на кого он так поразительно похож? Я не поверил смутной подсказке памяти, далекому воспоминанию. Он ли это? И все же решился: не обидится же он1

— Сергей Павлович, — сказал я, стараясь скрыть волнение. — Простите за неожиданный вопрос. Вы жили в Одессе?

— Прелестный город, — ответил он, удивленно подняв брови. — Но это было так давно.

— А... простите... паяльную лампу по проволоке гоняли?

— Гонял! Представьте себе! Погодите. Да вы мой одесский соратник. Вы и Вилька, которого я как-то назвал в шутку с латинским оттенком Вильгельмиус Ястржемби-нус. Так у ва-с ко мне письмо?

— Официальное. С просьбой оказывать содействие при освещении в печати наших успехов в освоении космоса. |

— Это я обеспечу. В пределах допустимого, конечно. Но какая у &ас в Одессе была ракета! И опасность была раз в сто выше, чем сейчас на Байконуре...

Внезапным светом высветила эта неожиданная встреча наши далекие детские годы. Она стала поводом для раздумий о жизни и творчестве Сергея Павловича Королева — человека поразительного ума, могучего таланта и невероятной, непостижимой энергии и целеустремленности.

КАКОЙ МЕХАНИЗМ ПРИВЕЛ К ОБРАЗОВАНИЮ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ?

Продолжение. Начало на стр. 34.

меньше, чем между Нептуном и Ураном. Эти отклонения можно отнести в первом случае за счет сил притяжения ядра, оттянувших первый виток, то есть Меркурий от Венеры. А во втором объяснить проявлением того же эффекта общей гравитации всей солнечной системы и ядра спирали, которые загнули последний виток, оказавшийся к тому же насыщенным более тяжелыми компонентами протопланетного вещества. Эффект рассеивания легких элементов ярче выражен в периферической зоне прото-солнечной спирали.

Правомерно также поставить вопрос: а не открывается ли перспектива для выяснения природы частных (планетных) магнитных полей? Ведь для спиральных образований характерны плазменные процессы, возбуждающие электромагнитные явления. Здесь невольно напрашивается картина секторной структуры межпланетного магнитного поля, выявленная космическими аппаратами. Она не случайна, а, по-видимому, отражает структуру гравитационного поля протосолнеч-ной спирали первого порядка.

Спирали — это наиболее распространенная форма эволюционного развития и скопления вещества в макромире, где со всей силой проявляются релятивистские движения, и в микромире с иным классом взаимодействий. Развитие по спиральному типу идет и в органическом мире. Пример тому — гормоны роста человека, пептидные белковые системы и т. п.

После полного распада спиралей первого, второго и третьего порядков н образования из их ядер Солнца, планет и их спутников сюда были вовлечены чуждые тела, ставшие спутниками некоторых планет или поглощенные Солнцем. К ним можно отнести как раз те, что обращаются в обратном по сравнению с планетами направлении.

Исходя из сказанного, можно утверждать, что образование всей солнечной системы происходило в две стадии. Первой была длительная история эволюции спиралевидного облака или сложной спирали. Второй — развитие уже сформировавшейся после распада спиралей всех трех порядков солнечной системы в целом и отдельных ее элементов.

4 «Техника — молодежи» № 4

49