Техника - молодёжи 1982-12, страница 49

ного института растениеводства имени Н. И. Вавилова и Институтом генетики и цитологии АН Белорусской ССР.

Результаты, полученные в последние годы таджикскими хлеборобами не только на опытных делянках, но и на 50-гектарных массивах, оправдывают самые смелые надежды ученых. В условиях неполивного земледелия Гиссарской долины получен урожай более 50 ц/га, а при поливе — до 100 и даже 130 ц/га. Это значит, что в климатических .условиях Таджикистана зерновая продуктивность тритикале в 3—4 раза выше, чем у пшеницы. Урожай зеленой массы гибрида достигает 500—600 ц/га. Валовой сбор сухой биомассы у пшеницы составляет 40—60 ц/га, а у тритикале — 170—250 ц/га, причем содержание белка у тритикале в среднем на 3—5% больше, чем у пшеницы, и на 6—8% больше, чем у ржи.

Но этим не исчерпываются преимущества нового злака. Его, например, можно сеять с одинаковой уверенностью в будущем урожае как поздней осенью, так и ранней весной. Выведенные и районированные в Таджикистане формы тритикале устойчивы и к жаре и к холоду, Хороший урожай получен даже в условиях Анзобского перевала, где пшеница просто не успевает созреть и гибнет. Не страшны тритикале и болезни, которые могут погубить урожай пшеницы.

Селекционеры мира потратили много сил, чтобы вывести низкорослые, устойчивые к полеганию сорта пшеницы. А тритикале, несмотря на то, что средняя высота растения составляет 100—120 см, по противостоянию ветру может считаться чемпионом хлебного мира. Таджикские ученые учли и такую актуальную для местных хлеборобов задачу, как борьба с воробьями, совершающими опустошительные налеты на пшеничные поля. У выведенных здесь форм тритикалег существенно повышена остистость колоса, и теперь пернатые расхитители просто не могут добраться до зерен. И наконец, нужно отметить, что норма высева семян этого гибрида вдвое ниже, чем у пшеницы, только 80— 120 кг/га. Ведь из каждого его зерна вырастает в среднем 10—12 полновесных колосьев.

Воспитание тритикале — чудесного «подростка», которому предстоит стать великаном и настоящим рекордсменом хлебных полей страны, — это лишь одно из большого ряда исследований таджикских ученых, направленных на решение самой актуальной народнохозяйственной программы текущего десятилетия.

служба солнца

Бухара — Чарджоу — Мары — Ашхабад — Небит-Даг — Красноводск

Солнце... Солнце горячее, испепе-ляюще жаркое у нас над головой. Пожалуй, его даже слишком много здесь, над бескрайними просторами среднеазиатской пустыни. Р. Байра-мов, академик АН Туркменской ССР, как раз и занят проблемой солнца. Он возглавляет институт, созданный недавно для разработки методов использования солнечной энергии. Все, что он показывает нам, и то, о чем рассказывает, представляется в первый момент почти фантастикой,

Солнечная установка по выращиванию хлореллы. 200 млн. клеток микроскопический водоросли в 1 мм³ раствора. И все это циркулирует в гигантских стеклянных змеевиках, подставленных под неистовый поток солнечного света. Производительность установки 1800 л хлореллы в сутки. Добавки ее в пищу скота на 25—30% повышают продуктивность животноводства. Вводя всего лишь 2,5% хлореллы в обычную пищу, можно значительно повысить ее питательность.

А вот еще одна удивительная установка. Это действующая модель безотходного животноводческого комплекса. В кормовом цехе производится хлорелла. Отходы животноводства в специальном метан-танке превращаются в биогаз, который используется как энергетическое сырье. Сухие отходы вывозят на поля.

— Сейчас мы работаем над созданием автономного гелиокомплек-са в пустыне, — продолжает академик. — Мне кажется, его освоение может революционизировать использование пустыни в качестве постоянного пастбища для овец. В комплекс входят: домик чабана, теплица, энергетическая гелиоустановка мощностью 2 кВт, водоснабжение, опреснительная установка, агрегат для производства хлореллы и аппарат для получения биогаза. Обеспечив производство 7 тыс. подобных комплексов, мы сможем намного поднять поголовье животных. Практика пока

зывает — 1 км³ пустыни обеспечивает круглогодичное существование одной овцы. И такие комплексы можно разбросать по всей пустыне!

В разговор вмешивается секретарь объединенного комитета комсомола института А. Пенжиев.

— У нас сейчас очень много работы, — говорит он. — Всерьез взявшись за освоение энергии солнца, мы перестроим всю жизнь в пустыне, где количество солнечных дней в году достигает 300.

Да, во время пробега мы убедились в том, что проблема энергетики в Туркмении получает новое воплощение. Марыйская ГРЭС мощностью 1,2 млн. кВт работает на природном газе. Мощность станции будет удвоена в ближайшее время.

— Пора пускать газ по проводам — это и дешевле и удобнее,— шутит секретарь областного комитета партии Г. Джумаев.

Широкая автострада, пересекая пески, поросшие саксаулом, дюны, надутые горячими ветрами, приводят нас в город нефтяников Небит-Даг. Он вырос в пустыне за последние десятилетия. Трудно поверить, что в этих суровых местах мог возникнуть город-оазис с сочной зеленью бульваров, с цветниками, бассейнами. Его строили вместе с представителями разных национальностей нашей страны братские молодежные бригады Болгарии. Мы вспомнили об этом, склонившись над родником с ледяной водой. Тут, на камне, болгарские друзья вырезали незабываемые строки: «Пусть не иссякнет советско-болгарская дружба, как этот родник».

Да, вода в Небит-Дare дороже золота. Сюда придет в ближайшее время самый длинный в мире Каракумский канал протяженностью 1200 км. Он уже дошел до Ашхабада и в трубах протянется через пустыню к Небит-Дагу.

— Сейчас мы пользуемся водой из двухслойного подземного озера: сверху пресная, внизу соленая вода. Это водохранилище, находящееся в сотне километров от города, открыла в свое время замечательный геолог Н. Кравченко.

Мы прерываем слова первого секретаря горкома партии С. Баграмова.

— Кравченко, говорите? А ведьмы

47