Техника - молодёжи 1986-01, страница 21

традиционной оптической системы, нельзя получить мощность излучения большую, чем в исходном источнике света. И для получения светового луча с энергией столь высокой концентрации, чтобы он мог резать сталь и камень, нужен источник с температурой, на несколько порядков большей, чем температура нашего Солнца. Отсюда следовал неопровержимый вывод «гиперболоид» так и останется «литературным» изобретением.

Словом, из-за инерции мышления никому просто не пришло в голову применить уже известное явление индуцированного излучения.

— Почему же это удалось вам?

— Моя научная деятельность сложилась так, что я логично пришел к этой идее. Дело было так.

Еще в школе я увлекся радиолюбительством, потом радиофизикой, поэтому и поступил на физический факультет Ленинградского университета. Туда же — по окончании — получил и распределение, доцентом. А вскоре меня пригласили в аспирантуру Физического института АН СССР.

В 1939 году я вместе с Владимиром Мигулиным попал в лабораторию выдающегося радиофизика,

XX

академика Николая Дмитриевича Папалекси. Здесь мы испытывали высокоточные радиодальномеры, и частью работ было изучение распространения радиоволн УКВ-диа-пазона. Даже предложили ряд методик, которые нам предстояло опробовать в предстоящей летней экспедиции 41-го года... Но началась война. И в том же 41-м я с переднего края науки попал на «настоящий» передний край: сначала Западного, потом Северо-Западного фронтов. Служил в должности заместителя командира полка, занимался фронтовой разведкой. Был ранен, получил инвалидность. Выздоровел, вернулся в Физический институт, стал заниматься исследованием нелинейных колебаний у Сергея. Михайловича Рытова, члена-корреспондента АН СССР. И вскоре защитил диссертацию

2*

В дальнейшем, уже под руководством Владимира Иосифовича Век-слера, я участвовал в создании первого в мире синхротрона. И вот оказалось, что в одном из режимов работы этого уникального аппарата ускоренные частицы излучают электромагнитные волны в диапазоне СВЧ Это излучение так и назвали — синхротронным.

Стабильного радиоисточника миллиметровых и субмиллиметровых волн в то время еще не было И, предполагая, что синхротрон может им стать, я посвятил ему свою докторскую диссертацию, где исследовал излучение сгустков ускоряемых частиц в сантиметровом диапазоне.

Надо, пожалуй, пояснить, в чем была проблема радиоисточников СВЧ-диапазона. Вначале, как известно, был освоен длинноволновый диапазон. В качестве резонансных систем — передающих и принимающих — здесь выступали простейшие колебательные контуры, состоящие из индуктивности и емкости.

Но, переходя ко все более коротким волнам, специалисты столкнулись с такой проблемой: размеры традиционных катушек и конденса

торов становились сравнимыми с длиной волны. А при этом, скажем, катушка перестает быть «чистой» индуктивностью — на высоких частотах межвитковая емкость резко возрастает и катушка становится и индуктивностью и емкостью одновременно.

Тогда появились объемные резонаторы — замкнутые камеры, размеры которых подбирались так, чтобы «от стенки до стенки» укладывалась, скажем, ровно одна волна. Но вот незадача при дальнейшем продвижении в область миллиметровых и субмиллиметровых волн резонаторы надо было делать соответствующих, исчезаю-ще малых размеров, что опять-таки становилось полной бессмыслицей. Пробовали их делать такими, чтобы в них укладывалась не одна, а много волн, но такие устройства, обладая большим числом соб-

«...РАСШИРИТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ, РЕЗУЛЬТАТЫ КОТОРЫХ ПОЗВОЛЯТ ОБЕСПЕЧИТЬ ГЛУБОКИЕ КАЧЕСТВЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛАХ, СОЗДАНИЕ 'ПРИНЦИПИАЛЬНО новых ВИДОВ ПРОДУКЦИИ, ТЕХНИКИ И ТЕХНОЛОГИИ. РАЗВИВАТЬ... КВАНТОВУЮ ЭЛЕКТРОНИКУ И ОПТИКУ...»

Из Основных направлений экономического и социального развития СССР на 1986— 1990 годы и на период до 2000 года

ственных, перекрывающихся между собой колебаний, теряли свою высокую избирательную способность, становились малоэффективными.

Выход напрашивался сам собой: в качестве излучающих элементов надо использовать не созданные на станках устройства, а молекулы вещества. Или, скажем, элементарные частицы.

Но, занимаясь синхротроном, я довольно быстро понял, что мое предположение о том, что он может стать надежным источником сверхкоротких радиоволн, ошибочно. И я переключился на занятия газовой спектроскопией: направлением в науке, исследующим, как меняется энергетическое состояние молекул, когда они излучают или поглощают энергию.

С этого момента, собственно, и началась история создания лазера

Мои исследования по газовой спектроскопии, поддержанные академиками Михаилом Александровичем Леонтовичем и Николаем Дмитриевичем Папалекси, стали успешно развиваться. Появились и сотрудники — Басов, Барчуков, другие талантливые молодые ученые. Начинали они работать, как правило, дипломниками, затем защищали кандидатские, докторские...

(Ныне Н. Г. Басов — дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Нобелевской премий, директор Физического института АН СССР имени П. Н. Лебедева.— Ред.)

СУДЬБЫ НАУЧНЫХ ИДЕЙ

ВЕКА

19