Техника - молодёжи 1986-05, страница 31

и поставили веху там, где на его ленте появилась отметка.

И вот мы опускаемся в глубину. Точно, большой транспорт, сильно разрушенный, заросший ракушечником, а видимость под водой от силы полтора-два метра. В таких условиях составить подробное описание судна непросто, поэтому после каждого подъема аквалангисты буквально подвергались перекрестному допросу товарищей, зато удалось составить водолазный рисунок судна. На дне покоился старый коммерческий пароход, переоборудованный в тральщик. Но какой? Попробовали очистить корму, где обычно бывает название. Ничего, только я нащупал выпуклую металлическую «единицу», а Андрей Красницкий нашел кусок пулеметной ленты с патронами от «трехлинейки». Александр Тараненко обнаружил в носовой части орудие, у которого «ствол такой длинный, что конца не видно!». Здесь нет преувеличения — длина ствола достигала 3,5 м, в то время как видимость под водой не превышала 1,5 м. Позже Василий Яворский поднял стреляную гильзу от этой пушки. На ее донышке хррошо просматривались- буквы «ИЗ» (Ижорские заводы) и цифра «1900» (год выпуска снарядов) .

Стало очевидно, что это русский тральщик и погиб он скорее всего в первую мировую войну. Но все же

как он назывался? Замечу, все время, пока мы его обследовали, меня не покидало ощущение, что я уже видел нечто подобное... Потом мы связались с сотрудником Таллинского морского музея В. С. Копельманом — большим знатоком истории Балтийского флота.

— Владимир Семенович, мы нашли транспорт, на нем три пушки, есть тральные устройства и «единичка» на корме. Не знаете о таком? ,

— «Единичка» на корме? Транспортом № 1 и тральщиком под тем же номером был только «Лин-неа»...

Все стало на свое место — в прошлом году мы «единички» в спешке не заметили. Зато на сей раз встреча со,«старым знакомым» закончилась тем, что мы тщательно осмотрели судно, составили его описание, сняли его на фото- и кинопленку и убедились, что второго корабля рядом нет. Значит, гидрографы могут убрать ненужную пометку с навигационной карты.

Но в миле от «Линнеа», на глубине 16 м, мы обнаружили другое судно. Так уж вышло, что на его исследование у нас было всего 2 ч, но уже через 30 мин мы знали его название.

Видимость у грунта не больше 2 м. Мы с Александром Тараненко прошли 8—10 м от кормы и заметили огромный металлический

часовые истории

цилиндр, лежавший вдоль продольной оси корабля Присмотрелись — это же паровой котел! Неподалеку — остатки дымовой трубы, мачта. Вот и место взрыва — искореженный корпус и оторванная часть носа. Близ форштевня видна консоль с отходящей к правому борту балкой трала. Без сомнений, и это переоборудованный тральщик. Продолжая осмотр, медленно проходим вдоль левого борта носовой части. Стоп! Вот она, металлическая табличка с названием! Так мы узнали, что здесь лежит тральщик «Илья Муромец», бывший каспийский буксир, числившийся, как и «Линнеа», в списках дивизиона' траления. Оба активно участвовали в боевых операциях, и их конец был одинаковым.

Тральщик № 1 («Линнеа») подорвался на германской мине 16 сентября 1915 года и быстро затонул. Экипаж уцелел, а выступавшие над водой верхушки мачт «Линнеа» некоторое время предупреждали моряков об опасности. Двумя годами позже противник вновь поставил мины в этом районе. Открываю книгу К. П. Пузырев-ского «Повреждения кораблей от подводных взрывов и борьба за живучесть»: «23 августа 1917 года тральные работы возобновились при состоянии моря 4 балла. Поставив трал Шульца, тральщики, идя попарно («Илья Муро-