Техника - молодёжи 1986-05, страница 39

когда в условиях царской России гибли незаурядные личности.

Юному Келдышу повезло. Его становление как ученого происходило «в самое подходящее время». Конец 20-х — начало 30-х годов.

....Каждое время выдвигает на первый план свою научно-техническую задачу. В 30-х годах ею стало развитие авиации. В те годы у всех новая отрасль ассоциировалась с ЦАГИ — институтом, организованным по указанию В. И. Ленина. Эта аббревиатура почти ежедневно упоминалась в газетах и радиопередачах. Об институте писали брошюры и книги. ЦАГИ — это самолеты, многие из которых совершили к тому времени рекордные перелеты, это глиссеры, это аэросани, это автожиры и геликоптеры (так тогда назывались вертолеты). Но было и другое, не менее важное: ЦАГИ стал форпостом науки, авиационной в первую очередь, одним из лучших научно-ис-следовательских институтов страны и мира.

Говоря о ЦАГИ того времени, следует особо остановиться на одном из его подразделений — общетеоретической группе (ОТГ). В нее входили ученые института, занимавшиеся общими проблемами авиационной науки — прочностью, гидродинамикой, аэродинамикой. Но не только в этом было главное ее значение. На регулярных заседаниях-семинарах ОТГ делали сообщения о своих законченных работах не только сотрудники группы, но и их коллеги из других подразделений ЦАГИ. Выступить здесь с докладом считалось делом почетным и, само собой разумеется, ответственным.

Возглавлял семинары группы академик С. А. Чаплыгин — научный руководитель института. На общем фоне (возраст участников был сравнительно молодым — 35—40 лет) Сергей Алексеевич, которому было около 60 лет, выглядел маститым старцем. Крупный ученый, результаты исследований которого уже при .жизни стали классикой науки, он внушал окружающим почтение и даже робость. Он сидел на семинарах с закрытыми глазами. Казалось, дремлет. Но неожиданно открывал глаза и делал замечание по существу либо указывал ошибку в выкладках. И неизменно оказывался прав.

ОТГ была отличной школой для начинающих научных работников. Здесь на конкретных примерах

можно было постигать, как следует формулировать поставленную задачу (а это самая трудная и ответственная часть научной деятельности), находить математические методы ее решения и пути преодоления возникавших ' трудностей. Короче говоря, основы того, что можно назвать технологией науки. Но кроме того, в ОТГ учили примеру уважительного отношения друг к другу, независимо от положения и знаний.

Азы научной работы наряду с другими усваивал и М. В. Келдыш — постоянный посетитель семинаров.

...Рано женившись, М. В. Келдыш снимал «частную» квартиру в Лосиноостровской. Помимо платы, он обязан был отапливать весь дом, в котором снимал комнату, таскать воду, красить крышу и т. д. Приходилось подрабатывать. Это считалось в порядке вещей.

Его жизнь, в смысле житейских удобств, ничем не отличалась от жизни любого из сверстников. Те же трудности, те же радости. Отличался он внешне, быть может, только тем, то на нем дешевенький, стандартный костюм Москвошвея, превращавший стройных юношей в согбенных старцев, почему-то сидел так ладно, как будто был сшит первоклассным портным. Да тем, что обувь у него всегда была начищена до блеска.

Сперва он был только способным, подающим большие надежды учеником. Но уже вскоре стал сам участвовать в обсуждениях, а затем и выступать с сообщениями. В неписаной истории ЦАГИ бытует такой факт. На одном из заседаний ОТГ докладчик после достаточно сложных математических выкладок показал, что для бипланов характерно некоторое свойство, но неизвестно, справедливо ли оно для других летательных аппаратов. Тогда слово взял М. В. Келдыш. Подойдя к доске, он тут же доказал, что этим свойством обладает любой полиплан. Позднее вывод молодого ученого был назван теоремой М. В. Келдыша.

Уже в те годы его отличали большое трудолюбие и редкая работоспособность — качества, без которых мертва любая талантливость. Только в 1934—1935 годах из печати вышло 8 научных трудов, написанных им.

В первые годы работы в ЦАГИ круг научных интересов М. В. Келдыша определяли темы, выбран-

корифеи науки

ные старшими товарищами. В первую очередь исследования, проводимые его другом и учителем М. А. Лаврентьевым (будущим академиком), который был старше своего ученика всего на 10 лет.

Это были главным образом теоретические работы, связанные в основном с гидродинамикой. Их актуальность определялась тем, что удельный вес гидросамолетов в общем балансе самолетостроения был весом. Небезынтересно напомнить, что в то время рекорды скорости полета были установлены именно на гидросамолетах!

Но вскоре доминантой в деятельности М. В. Келдыша стало другое направление науки. Оно-то и определило его жизненное призвание. Речь идет о трудах по вибрациям. К ним М. В. Келдыш обратился, можно сказать, случайно. Поводом послужило поручение С. А. Чаплыгина разобраться в одной работе по вибрациям, выполненной сотрудником института. Здесь уместно упомянуть еще о двух качествах М. В. Келдыша — добросовестности и аккуратности. Каждое поручение он выполнял очень тщательно и всегда доводил до конца.

Разбираясь с заданием С. А. Чаплыгина, молодой ученый обнаружил в работе ряд несообразностей. Стал глубже вникать в существо вопроса, и тема настолько его захватила, что через некоторое время он сам стал заниматься ею. Вскоре в ЦАГИ организовали группу по изучению вибраций. В нее на должность старшего инженера зачислили и М. В. Келдыша.

И опять о времени. Заканчивался, можно сказать, юношеский период развития авиации. Успехи, достигнутые в области аэродинамики и моторостроения, выводили ее на уровень, позволивший через два-три десятилетия сначала достичь звуковой скорости полета, а затем и значительно ее превзойти. Но это было потом. В начале же 30-х годов скорости 300—350 км/ч считались рекордными.

Как всегда бывает в технике, вторжение в неизведанное ставило перед инженерами новые, как правило, острые проблемы, без успешного решения которых не могло быть и речи о дальнейшем продвижении вперед. Пожалуй, наиболее острой из них был флаттер — «сгусток» необъяснимых вибраций. Надо было, и притом срочно, разобраться в природе этого грозного явления и, конечно, разработать

37