Техника - молодёжи 1987-03, страница 20

ние энергосберегающего оборудования...

К. С. Демирчян. ...И породят тем самым множество межведомственных проблем? Не кажется ли вам, что, создав еще одно ведомство, мы только увеличим гору, разделяющую отрасли? Вы хотите решить проблему на уровне нового ведомства, а ведь это силовой подход к экономике!

Представим, что предприятие, не заинтересованное в экономии ресурсов, не идет в МНТК за помощью и советом. Что тогда делать? Насильно срезать ему лимиты, штрафовать? Думаю, что нужного эффекта от такой системы мы не получим.

А. М. Пяткин. Какие-то организации, которые обследовали бы предприятия, проектировали, изготавливали, монтировали и налаживали энергосберегающее оборудование, несомненно, нужны. Но мы считаем, что их следует создавать при министерствах.

Во-первых, каждая отрасль имеет свою специфику, поэтому подход к экономии должен быть индивидуальным. Скажем, котлы-утилизаторы, необходимые одной отрасли, не впишутся в технологию другой. Во-вторых, усилиями отрасли можно выпускать многие виды оборудования, ведь, как правило, оно не очень сложное.

Но, кроме отраслевых организаций, нужны и межотраслевые — консультативные. Их сотрудники, побывав на предприятии, проверят теплопотери, дадут рекомендации. Они выявят многое из того, что лежит на поверхности, и, следовательно, без больших затрат удастся сократить расход энергии. Конечно, эти организации должны быть на полном хозрасчете.

ЕСЛИ «ЗАРАБОТАЕТ» ИНТЕРЕС...

Вопрос. Представим, что разработан закон, регламентирующий потребление энергии в государственном масштабе, что создан орган по энергосбережению, а во главе его поставлен сильный и энергичный руководитель, что, наконец, в план вписана желанная строка. А лимиты оставлены как есть, вся отчетность ведется по-старому. Будут ли эффективны подобные меры?

Нет, потому что не названо самое главное — как будут приводиться в действие экономические рычаги.

Г. М. Ермолов. Сегодня энергосбережением заниматься накладно, поскольку срок окупаемости подобных мероприятий 10—12 лет. Кто на это пойдет? Ведь оптовые цены на топливо очень низкие. Ну, смотрите: нефть 30 руб. за тонну, газ — 25 руб. за 1 ООО м³. За рубежом тонна нефти, даже после снижения мировых цен, стоит более 150 долларов, там энергосбережение выгодно!

А. М. Пяткин. Конечно, цены низкие. У подавляющего числа предприятий вклад энергетической составляющей в себестоимость продукции крайне мал, около 3—7%. Сколько же надо сэкономить, чтобы это сказалось на себестоимости?

А. Ю. Дыхно. Кстати, отсюда и слабая заинтересованность производственных коллективов в экономии. Например, в системе Миннеф-техимпрома средний размер премий за экономию всех видов ресурсов составляет 87 коп. на одного работающего в год, в то время как остальные виды вознаграждений превышают порой 400 руб.

К. С. Демирчян. Предположим, подняли цены. Я, директор предприятия, снизил себестоимость продукции вдвое, за что получил прибыль. Далее, в начале новой пятилетки плановые органы «срезают» мне вдвое лимиты на топливо и энергию, но, поскольку за это время оборудование устарело, экономия станет меньше. Получается, что сам себя высек. Зачем мне ввязываться в такую экономию?

А. Г. Вигдорчик. Действительно, механизм повышения цен при нынешних условиях хозяйствования может не сработать. Но при переходе на полный хозрасчет, когда предприятие само станет распоряжаться средствами, полученными от экономии, положение резко изменится.

К. С. Демирчян. Хозрасчет предполагает счет деньгам. Как их считать, если ведущую роль в нашей экономике все еще играют не они, а выделенные фонды. Скажем, я сэкономил 200 тыс. руб. и хочу построить детский сад. Но фондов нет. Получается, что деньги сами по себе ничего не значат, потому что на них, не имея фондов, нельзя приобрести то, в чем нуждается производство: металл, цемент, станки.

В этом противопоставлении «деньги — фонды» я вижу препятствие на пути внедрения хозрасчетного механизма. Если мы хотим его запустить, то деньги нужно сделать универсальным рычагом. Можно, конечно, предоставить предприятиям такую возможность: по фондам пусть покупают дешево, при вне-фондовом обеспечении — дороже. Но у умелого, инициативного руководителя всегда должна быть возможность сэкономленные деньги успешно реализовать. Предприятиям должно быть выгодно экономить, а фондирование связывает любую их инициативу по рукам и ногам.

Словом, я хочу подчеркнуть, что энергоснабжение самым тесным образом связано с совершенствованием всего хозяйственного механизма.

Подведем итоги обсуждения. По данным экономистов, тонна условного топлива, полученная в результате экономии, обходится в два раза дешевле, чем добытая. Значит, сегодня куда выгоднее с государственной точки зрения вкладывать средства именно в энергосбережение.

Энергетическая программа СССР предусматривала снизить за 20 лет удельную энергоемкость национального дохода на 12—17%. А на XXVII съе.-де партии поставлена задача довести этот показатель до 40%, причем за 15 лет. Чтобы сделать такой скачок, необходимы кардинальные меры.

Как отмечали все участники встречи, сегодня работа в области энергосбережения находится на недостаточном уровне. Но разрубить узел проблем надо как можно быстрей, и начинать следует — здесь выступавшие были единодушны — с решения организационных вопросов. Должен быть механизм, который заинтересовал бы предприятия внедрять разработки, уже давно предлагаемые наукой.

Каким видится он? Единого мнения нет. Одни предлагают создать систему, в состав которой войдут МНТК, организации Госснаба и единая инспекция; другие ратуют за закон об энергосбережении; третьи думают, что проблему экономии в состоянии решить сами министерства; четвертые считают, что эффективного энергосбережения можно добиться, лишь совершенствуя весь хозяйственный механизм.

Какой наиболее эффективный? А может быть, есть и другие пути?

18