Техника - молодёжи 1989-04, страница 57

был породистей тех; гладкая полосатая шкура плотно облегала полые, рвущиеся к небу кости; зеленые глаза жмурились от встречного ветра, могучие, но легкие крылья били вверх вниз, вверх-вниз, и Семли то видела, то нет, то видела, то нет облака иад собой и холмы далеко внизу

На третье утро она была уже в Кириене и вот сейчас вновь стояла в одном из внутренних дворов замка, у полуразру шенной стеиы. Всю эту ночь ее отец пил. и утреннее солнце, сквозь проломы в потолках тычущее в негб своими длинными лучами-пальцами, очеиь раздражало его, а вид дочери, стоящей перед ним, усиливал это раздражение.

Зачем ты здесь? — проворчал он, отводя от нее взгляд опухших глаз.

Я жена Дурхала. Я пришла за своим приданым, отец

Пьяница недовольно пробурчал что-то, но она в ответ рассмеялась так ласково, что он, хоть и кривясь, снова посмотрел на нее.

— Это правда, отец, будто ожерелье с камнем, который называется «Глаз моря», украли фииа?

Откуда мне знать, правда ли это? Так мне рассказывали в детстве. Ожерелье пропало, по-моему, еще до этого грустного события — моего рождения. Иди своей дорогой, дочь.

Серый и раздувшийся, как существо, что оплетает пау тиной развалины, он поднялся и, пошатываясь, двинулся к подвалам, где прятался от света дня.

Ведя за собой крылатого коня, на котором прилетела, Семли вышла из родного дома и, спустившись по крутому склону холма, мимо деревии ольгьо, хмуро, но почтительно ее приветствовавших, через поля и пастбища, на которых паслись огромные, с подрезанными крыльями, полудикие хэрило, направилась в Долину, зеленую, словно свежевыкрашенная миска, и до краев наполненную солнечным светом. На дне долины было селение фииа; Семли еще спускалась, а маленькие, тщедушные человечки уже бежали ей навстречу из своих домиков и огородов и, смеясь, кри чали слабыми и тонкими голосами:

— Привет тебе, молодая наследница Халлана, высокородная из Кириена, Оседлавшая Ветер, Семли Золотоволосая!

— Привет вам. Светлые, Дети Солниа, фииа, друзья народа ангья¹

Они повели ее в деревню, в один из их хрупких домиков, а крохотные дети бежали следом Когда фииа становится взрослым нельзя сказать, сколько ему лет; Семли трудно было даже отличить одного от другого или, когда они, как мотыльки вокруг свечи, носились вокруг нее, быть уверенной, что она разговаривает с одним и тем же фииа.

— Фииа не крали ожерелье Властителей Кириена! — воскликнул, отвечая на ее вопрос, человечек.— К чему фииа золото, госпожа? В теплое время у нас есть солнце, в холодное воспоминание о нем; еще — желтые плоды, желтые листья в конце теплого времеьи, и еще у иас есть золотые волосы Властительницы Кириена другого золота нет

Тогда, быть может, драгоценность украли ольгьо'

Крохотными колокольчиками зазвенел вокруг иее смех и умолк не скоро.

— Разве осмелились бы они? О Властительница Кириена, как и кто украл драгоценность, не знают ни ангья, ни ольгьо, ни фииа. Только мертвые знают, как пропала она в те давние времена, когда у пещер на берегу моря любил гулять в одиночестве твой прадед, Кирелей Гордый Но, может быть, оно найдется у кого то из Ненавидящих Солнце?

«Людей глииы»?

Снова смех, только громче и напряженней, чем прежде.

Садись с нами, Семли. солнцеволосая, с севера вернувшаяся.

Она села с иими за их трапезу, и приветливость ее была так же приятна им, как их гостеприимство — ей. Но когда она сказала, что, если ожерелье у «людей глины», она от правится к «людям глииы», смех начал стихать, а кольцо вокруг нее — редеть И наконец рядом с ней остался только один фииа тот самый, возможно, с кем она говорила до начала трапезы.

— Не ходи к «людям глины», Семли,— сказал ои.

Ее сердце ёкнуло, а потом все потемнело вокруг — это фииа поднял руку и. медленно опустив, закрыл ею свои глаза. Плоды на блюде стали светло-серыми, чистой воды в чашах как не бывало.

В далеких горах разошлись пути фииа и гдема. Разошлись много лет назад,— сказал фииа. тщедушный и тихий. А еще раньше мы были нераздельное целое. В них есть то, чего иет в нас. В нас есть то, чего нет в них. Подумай о свете, траве и плодоносящих деревьях; подумай, что не по всем дорогам, по которым можно спуститься вниз, можно так же подняться вверх.

— Моя дорога, добрый хозяин, ведет не вниз и не вверх, а прямо к моему наследству. Я пойду туда, где оно находится, и с ним вернусь.

Фииа, негромко смеясь, ей поклонился.

За последними домами она вновь села на крылатого коня, и, ответив на возгласы фииа криком прощания, взлетела в послеполуденный ветер и понеслась на юго-запад, к пещерам в скалистых берегах Кириенского моря.

Ей было страшио: вдруг, чтобы найти тех, кто ей нужен, придется войти в эти подземелья глубоко-глубоко? Ведь рассказывали, будто «люди глины» никогда не выходят на свет солнца и боятся даже света Большой Звезды и луи. Коварный ветер задул с запада, резкий, порывистый, вихрящийся, и крылатый конь ее вскоре изнемогал от борьбы с иим. Тогда она решила спуститься. Едва оказавшись иа песке, коиь сложил крылья, заурчал, довольный, и улегся, подобрав под себя ноги. Семли стояла рядом, прижимая к шее концы плаща; она погладила коня за ушами, и тот прянул ими и опять добродушно заурчал. Руке было уютно в теплой шерсти, зато глаза видели только серое, в мазках облаков небо, серое море, темный песок. А потом по песку пробежало какое-то приземистое, темное существо, еше одно и еще присядут на корточки, перебегут, замрут на месте...

Она громко их окликнула. До этого они будто ее не видели, ио одно мгновенье — и вот они уже стоят вокруг нее. От крылатого коня, правда, они старались держаться подальше; тот больше не урчал, и его шерсть под ладонью Семли стала подниматься. Она взяла его за уздечку, опасаясь, что он может дать волю своей ярости, но радуясь в то же время, что у нее есть защитник. Твердо упираясь босыми ступнями в песок, странные человечки молча на нее таращились Да, конечно, это были «люди глииы»: одного роста с фииа, а во всем остальном — как бы черная тень светлого, смеющегося народца. Нагие, квадратные, неподвижные, волосы гладкие, кожа сероватая и на вид влажная, как у червей; каменные глаза.

— Привет вам. Властители Царств Ночи! Я Семли из Кириеиа, жена Дурхала из Халлана. Я пришла к вам, потому что ищу свое наследство, ожерелье его называли «Глаз моря», и оио пропало в давние времена

— Почему ты ищешь его здесь, женщина ангья' Здесь нет ничего, кроме ночи, песка и соли.

— Потому что глубоко под землей знают обо всем, что исчезло,— ответила готовая к словесным состязаниям Семли,— и ведь бывает, что золото, пришедшее из земли, возвращается туда снова. И говорят, что иногда сделанное чьими-то руками находит сделавшего.

Это была всего-иавсего догадка, но она оказалась правильной

— Да, мы слышали об ожерелье «Глаз моря». Его сделали в давние времена, и тогда же мы продали его ангья. Синий камень для него добыли наши сородичи на востоке. Но рассказам этим, женщина ангья, уже очень миого лет.

Могу я услышать их там, где их рассказывают?

Словно в сомнении, маленькие коренастые человечки умолкли. Над песком дул серый ветер, темневший по мере того, как тонула в море Большая Звезда; шум волн то становился громче, то стихал.

Снова глубокий голос:

— Да, Властительница Ангья, ты можешь войти в Подземные Залы. Следуй за нами

Что-то новое, вкрадчивое прозвучало теперь в голосе

55