Техника - молодёжи 1990-08, страница 58

Александр РУЗАЙКИН, Андрей АНТОНОВ —

члены производственного кооператива «Переплетчик»

Конечно, не стоит портить святотатственными румянами совершенную красоту и передавать в руки реставратора книгу, которая может обойтись без этой рискованной операции, но поверьте мне: книги, как женщины, от украшения только хорошеют.

Шарль НОДЬЕ

Старинные книги явление культуры разных эпох, стран и народов. Они рядами стоят на полках библиотек, загадочно и пленительно мерцая золотым тиснением корешков. Как дорогие латы воина, сохраняет и защищает их переплет от ударов судьбы, от разрушающего груза времени Не только сохраняет, но и украшает, позволяет почувствовать «запах» эпохи, невольно внушает уважение к книге и библиофилу, и человеку, далекому от книжных страстей.

Вот фолиант XV в., переплетенный в Германии. Книга одета в броню деревянных крышек, обтянутых толстой свиной кожей. На ее массивном корешке выделяются шесть широких бинтов (выступов на корешке), образовавшихся за счет обтяжки кожей пеньковых шнуров основы скрепления книжного блока.

На крышках переплета орнаментальное блинтовое (бескрасочное) тиснение выполнено горячими ручными штампами по влажной коже, поэтому глянцевитые отпечатки гораздо темнее светло-коричневой поверхности переплета. Крышки скрепляются двумя коваными застежками, предохраняющими большие деревянные крышки от коробления, а книжный блок от загрязнения и порчи.

Французский переплет XVII столетия отличается изяществом и тонкостью работы. Красный сафьян на картонных переплетных крышках покрыт золотым кружевом арабесок, образующих сложнейший узор. Все поле крышек вытиснено вручную отдельными штампами, причем некоторые линии узора не превышают толщины волоса. Пространство между бинтами на корешке тоже украшено золотым тиснением. Обрезы книги вызолочены, под крышками скрываются форзацы из бумаги ручной окраски «павлиний хвост». Такая окраска несколько столетий являлась секретом французских переплетчиков.

Вот у нас в руках стильный русский цельнокожаный переплет начала XX в. Зеленый мароккен (козлиная кожа особой выделки и сорта), обтягивающий корешок и крышки, заглянцован горячей гладилкой так, что кажется, будто рисунок на поверхности кожи (мерея) проглядывает сквозь тонкий

слой прозрачной воды. На корешке выступают пять узких и высоких бинтов Они образованы искусственно, а не обтягивают шнуры, которые здесь утоплены в пропилы на корешковой части книжного блока. Золотом тиснуто название книги, автор (между первым, считая сверху, и вторым бинтом) и инициалы владельца в самом низу корешка.

Переплет выглядит довольно скромно, если не считать очень высоких бинтов, сверкающего золотом верхнего обреза и узорчатых, ручного плетения капталов. Но откроем покрытую мароккеном крышку... Резко контрастируя с кажущейся скромностью внешнего оформления, взгляду открывается прекрасно выполненная дублю-ра переплетающаяся вязь золотых узоров обрамляет внутреннюю сторону переплетной крышки, слепит глаза переливающийся муаровый, белого шелка форзац.

Возьмем с полки небольшой томик в изящном полукожаном переплете (кожей обтянут только корешок с выступающими на нем бинтами и уголки крышек, покрытых «мраморной» бумагой ручной выделки). Когда полураскрытая книга ложится в ладонь, создается удивительное впечатление — в руке не инородный неодушевленный предмет, а нечто живое. Кожа переплета ласкает руку, как бы отдавая тепло тысяч рук, касавшихся ее множество десятилетий, а то и веков назад. Бинты приятно упираются в ладонь рука сливается с книгой. Подсознательно возникает состояние комфорта, какой-то внутренней удовлетворенности.

Посмотрим на книгу внимательно. Казалось бы, строгость оформления корешка, солидность и надежность кожи несовместимы с пестротой и кажущимся легкомыслием бумаги, но таинственная связь есть, и она, видимо, кроется не только в гармоничном цветовом сочетании: кожа и бумага передают ощущение живого—они не мертвы! Нет и не может быть двух одинаковых, окрашенных ручным способом, листов «мраморной» бумаги, как нет одинакового рисунка кожи В бумаге разлившееся буйство гармонических цветов и форм, в коже запечатленная поверхность жизни Живая мысль, облаченная живым покровом. И покров этот делается руками, в него вкладывается частичка души мастера.

Представьте теперь эту старинную книгу, но переплетенную в

56