Техника - молодёжи 1991-11, страница 6

Незнаника

Рудольф БАЛАНДИН,

геолог

Комплект запчастей для механического человека,

или Трактат о научном незнании

Молодым специалистом попал я на изыскания под объекты Воронежской АЭС. Для начала, как положено, ознакомился с инженерно-геологическими материалами. И удивился их неубедительности. На это мой начальник ответил философически:

— Излишняя точность — недостаток ума.

Какая уж там излишняя точность! В проекте осушения котлована была в несколько раз занижена водоотдача известняков. Подземные воды безудержно поступали в котлован, несмотря на непрерывную работу насосов. Число их удвоили. Но и это не помогло: из-за долгой откачки промылись трещины в известняках.

А на питьевом водозаборе рассчитывали на хороший приток, стали бурить эксплуатационную скважину, и... пришлось подливать воду. Сухо!

Ситуация несуразнейшая. Тем более что у гидрогеологов есть негласное правило: для страховки завышать водоносность пород при осушении и занижать — при водоснабжении. А тут — все наоборот. И не новички работали, и объект ответственный. Как же так вышло?

Пожалуй, главная беда была в том, что специалисты слишком понадеялись на свои знания. Провели изыскания по инструкциям и нормам, усреднили показатели, дали соответствующие рекомендации.

Не учли специалисты только своего незнания. Для профессионалов это непростительная оплошность.

Можно возразить: да как же учтешь это самое незнание? Беспросветна тьма неведения. Как в ней ориентироваться?

Обыденный опыт подсказывает, что и в кромешной темноте вовсе не обязательно бродить без толку и смысла. Есть приемы и приборы, позволяющие двигаться целенаправленно. Вот и в океане неведомого можно более или менее уверенно ориентироваться. Десяток лет назад я даже придумал антинауку, посвященную решению этой задачи, — незнанику.

Любая наука —это систематизированное знание, основанное на опыте, экспериментах, доказательствах (система фактов, эмпирических обобщений, теорий и гипотез, скрепленная логикой). Антинаука систематизирует незнание,

Знание— сила!

Френсис Бэкон

Сила есть —ума не надо.

Народная мудрость

причем ни о каких доказательствах речи нет. Незнаника не требует ни доказательств, ни опровержений. Основа ее — умение сомневаться. А надежный фундамент... научные знания! Ведь для того чтобы судить о неопознанном, следует прежде всего знать достижения науки. Иначе будешь наивно относить к незнанию объективному то, что уже освоено научной мыслью.

Подобно науке, незнание делится на теоретическое (философское) и прикладное, конструктивное. В первом случае важнее всего —умение признавать свое незнание, не упираясь мыслью в тупик какой-нибудь одной теории или гипотезы. Как говорил Сократ: «Не самое ли позорное невежество — воображать, будто знаешь то, чего не знаешь?» Многие мудрецы развивали эту его идею. Николай Кузанский, например, написал даже сочинение «Об ученом незнании». А Мишель Монтень высказался так: «В начале всякой философии (добавим — и науки. — Р.Б.) лежит удивление, ее развитием является исследование, ее концом — незнание. Надо сказать, что существует незнание, полное силы и благородства, в мужестве и чести ничем не уступающее знанию...» Выходит, наука и философия развиваются от незнания к... незнанию.

Оставим умозрительные измышления. Вернемся к практике. Как следовало бы поступать гидрогеологам в случаях, подобных описанному? Проведя изыскания, они получили на каждом участке по три десятка показателей водоотдачи для известняков. Разброс был, конечно, очень велик: на монолитных участках известняки были почти безводные, а в трещиноватых зонах —во-дообильные. И тут, как предписано инструкцией, стали осреднять показатели. Формально — все правильно. Фактически — рискованно и непродуманно.

Дело в том, что для изысканий бурятся разведочные скважины малого диаметра. Если трещины крупны, а встречаются нечасто, то на них могут наткнуться две-три скважины. Предположим, в этих случаях водоотдача будет

порядка 100 (литров в секунду или кубометров в час —для нашего примера не имеет значения), а в остальных — близка к нулю. В среднем получится (100x3/30) 10. Но ведь котлован вскрывает немалую площадь с многими трещиновыми зонами. По ним-то и устремится подземная вода. Монолитные участки останутся инертными, а потоки будут резко локализованы. Некоторые скважины, пробуренные для откачки, на самом деле попадут на монолитные участки и будут работать впустую.

Вот и получилось, что знания, полученные в результате изысканий, в данном случае вводили специалистов в заблуждение. По законам незнаники следовало бы в несколько раз увеличить показатель водоотдачи на участке откачек.

Или другой случай. В Новокуйбы-шевске на промплощадке провели изыскания — опять же по инструкции: пробурили сеть скважин, сделали положенные испытания, анализы. А при строительстве сооружений рухнула стена, были человеческие жертвы. Дело в том, что на площадке имелись карстовые полости на небольшой глубине. То ли скважины не попали на эти полости, то ли прозевали буровики, но стандартными изысканиями карст не был обнаружен. А инженеры-геологи, удовлетворившись полученными сведениями, не обратили внимания на карстовую опасность.

Подобных примеров можно было бы привести очень много. При эксплуатации сложных технических систем трудно предусмотреть все варианты возможных неполадок, сбоев, экстремальных ситуаций. Если рассчитывать на такую «предусмотрительность», то рано или поздно возникают трагедии типа чернобыльской.

За последние годы множатся публикации, научные и популярные статьи, посвященные острой проблеме прогноза природных и техногенных катастроф. Во всех случаях люди пытаются опираться на знания — либо научные, либо «паранаучные» (озарения, ясновидение, телепатия и т.п.). В первом случае почти всегда недостает убедительных фактов и безукоризненно точных научных выводов, а во втором — надежных доказательств.

Вот, скажем, поведение Каспийского

4