Техника - молодёжи 1993-07, страница 42

Судьбы научных идей

Игорь ШАФАРЕВИЧ,

академик РАН

ЗАГАДКА ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ

(Окончание. Начало в «ТМ» № 6 за этот год)

Перейдем теперь к обсуждению теории Лоренца о происхождении индивидуальной связи между животными: связи, из которой, в конечном счете, возникли и человеческие дружба, любовь, сострадание.

Различают ли животные друг друга индивидуально? Возьмем две пары рыбок одной породы, находящихся в одной и той же фазе цикла воспроизведения потомства. Поменяем местами самок. У некоторых видов самцы никак не реагируют на такую замену. А вот у цих-лид (тропических родственников наших окуней) поведение самца не оставляет никаких сомнений: он согласен образовать пару лишь с определенной, выбранной раньше самкой...

Часто животные не просто знают друг друга — между ними возникают связи, во многом аналогичные человеческим: привязанности, дружбе, любви. Они иногда сохраняются даже при длительной разлуке. Животное, насильственно разлученное с партнером, приобретает все признаки «несчастного»: бродит, издавая громкие призывные крики, дни и ночи напролет ищет своего «друга». Особенно яркий пример — серый гусь, классический объект наблюдений Лоренца и его учеников. Если он теряет сотоварища, с которым связан узами «дружбы», его поведение разительно меняется. Резко падает способность постоять за себя — зачастую он вообще не оказывает сопротивления нападающим, убегает от самых слабых членов стаи и вскоре оказывается на одном из самых последних мест в иерархии колонии. Изменяется даже внешность — участки вокруг глаз претерпевают те же изменения, которые у людей создают впечатление несчастного выражения лица.

Чтобы понять структуру и происхождение индивидуальных связей, рассмотрим простейший пример — отношения между самцом и самкой у некоторых коралловых рыбок. Они исключительно агрессивны и яростно набрасываются на любого представителя своего вида, приближающегося к их территории. Но чтобы дать жизнь потомству, пара должна встретиться в гнезде самца. Возникает неразрешимая на первый взгляд задача — блокировать агрессивность самца в ситуации, которая должна вызывать наиболее мощный ее взрыв,— когда другая рыбка того же вида приближается к самому сокровенному месту его территории. Но задача решается — с помощью

сложного ритуала танца. Впрочем, бывает и так, что он заканчивается все-таки нападением на самку, да и при самом благоприятном повороте дел поведение самца очень напоминает действия угрозы и нападения, а самки — страха и бегства. В ритуализированной, утрированной форме самец всегда нападает — но не на саму самку, а на воображаемого «противника» рядом с ней. (Подобная же «переадресованная реакция» характерна и для рассерженного человека, который ударяет кулаком по столу — вместо лица своего оппонента.) На человеческий язык смысл ритуала можно перевести приблизительно так: «Я храбр, си¹ лен и побью каждого, но не тебя, а нашего общего врага». Танец оказывает явное умиротворяющее действие на самца и снижает у самки готовность к бегству, но для продолжения их сосуществования его необходимо повторять, и он становится ритуалом, то есть врожденным инстинктом. А раз так, то он обладает и способностью вызывать мощное, эмоционально окрашенное состояние поиска, цель которого — найти соответствующий стимул. Таким стимулом для каждого из супругов является партнер. Легко понять, что супруги становятся необходимыми друг для друга, причем могут выполнять ритуал только со своим партнером. Так в простейшем случае образуется индивидуальная связь между двумя животными.

Но полагать, что танец является выражением связи между рыбками,— неправильная, по мнению Лоренца, антропо-морфизация. Танец — это сама связь, именно то, что влечет их друг к другу.

Приведенный пример иллюстрирует общую концепцию ученого: индивидуальная связь между животными — ритуал умиротворяющего характера, возникший на базе действия, бывшего выражением агрессивности.

Таким образом, создавая сообщества животных, Природа не подавила, не уничтожила инстинкт агрессивности, ко-торый₄ казалось бы, мог их разрушить. Она не только сохранила агрессивность и все ее полезные функции, но переориентировала ее на ритуальное действие, превратившееся в объединяющую животных связь. Вряд ли возможно более красивое решение.

Другой яркий пример — ритуал диких гусей, который Хайнрот окрестил «торжествующим криком». В первой части церемонии один из партнеров (более

сильный) совершает символическое нападение на «воображаемого врага», издавая угрожающие звуки, так называемое «грохотание». Во второй части — возвращается к более слабому партнеру, тихо гогоча и производя действия, чрезвычайно напоминающие угрозу. Они отличаются лишь тем, что направлены не прямо на партнера, а немного в сторону.

Любопытно, что если у коралловых рыбок танец необходим именно для создания супружеской пары, то «торжествующий крик» гусей играет более универсальную, но и менее обязательную роль. Он может исполняться при обручении (согласии образовать такую пару), которое на год предшествует оплодотворению и выведению потомства. Но семья способна сложиться и без обручения (правда, тогда у нее больше шансов распасться). В связь, устанавливаемую общим исполнением «торжествующего крика», включаются и птенцы, так что она охватывает всех. Новорожденный гусенок уже владеет «навыками», составляющими основу ритуала, точнее, его второй части. У птенцов эти действия имеют смысл умиротворяющего «приветствия», и только с возрастом ритуал приобретает окончательную форму. Когда весной взрослые пары готовятся к увеличению своего семейства, а более молодые заняты ухаживанием, многие гуси-одиночки объединяются в группы, в которых развиваются связи, основанные на ритуале «торжествующего крика». Он же может объединять и двух гусаков, которые в этом случае благодаря взаимной поддержке занимают обычно высокое место в иерархии. Таким образом, этот ритуал пронизывает всю социальную жизнь гусей.

По-видимому, таково же происхождение индивидуальных связей, объединяющих людей. Следует, однако, предполагать, что они основаны на очень многих различных ритуалах. К таковым относятся, судя по всему, смех и улыбка, о которых уже говорилось выше. В смехе явно проступает элемент агрессивности, выражающийся в обнажении зубов. На Востоке, где приветственная улыбка сохранила более архаичные формы, смотрят при этом не в глаза друг другу, а несколько в сторону — аналогично, как мы знаем, ведут себя и коралловые рыбки, и гуси во второй стадии ритуала «торжествующего крика». Когда встречаются два долго не видевшихся друга, приветственная улыбка часто переходит в громкий смех. А гуси после долгой разлуки впадают в вакханалию «торжествующего крика»... В обоих случаях необходимо укрепить ослабевшие связи. Наконец, ритмические звуки, издаваемые при смехе, напоминают те, которыми многие приматы угрожают общему врагу. Смех имеет и чисто агрессивную форму — высмеивание.

Взгляд на человеческое общество

В заключение — о тех взглядах Лоренца, которые чаще всего встречают возражения. Речь пойдет о применении данной концепции к человеческому обществу. Критики упрекают его в недооценке колоссальной пропасти, отделяющей человека от животных. Лоренц воз

40