Техника - молодёжи 1994-08, страница 58

Изумрудного Леса, Серебристой Реки, Черного Космоса, Войди в поток, сном окованный, Воды глоток заколдованный, Усни навек, синью связанный, В закатный свет брошен заживо... Витька бросился в воду, чтобы спасти Андрея. "Он сошел с ума! Где он?! Он что, решил... - взрывалось у Витьки в голове. - Нет, там воронка. Подводный водоворот. Затянуло его!"

Витька нырял там больше часа, пока совсем не продрог. ТАМ, где леска уходила в НИКУДА. Никого там не было.

Позже он признавался себе, что ИСПУГАЛСЯ ПОЙТИ ПО ЛЕСКЕ. Он нырял ОКОЛО ТОГО МЕСТА. А туда - ну не мог и все тут. Хоть убей.

Потом Витька сидел на берегу и беззвучно плакал, размазывая по щекам слезы. Он не понимал ничего. Только одна мысль навалилась на него чудовищным грузом: случилось непоправимое! Его друг уже не вернется. НИКОГДА! Никогда, никогда, никогда. "Что он скажет им, что скажет?!" Не разбирая дороги, Витька возвращался сквозь лес.

Андрей уходил все дальше и дальше, касаясь рукой светящей серебристой струны.

Они закинули донку в реку, которую невозможно увидеть. НО ЭТА РЕКА ТЕЧЕТ ЗДЕСЬ, ВНУТРИ ОБЫЧНОЙ РЕКИ! Случайно он проник в этот Ирреальный Поток, в Изначальную Реку Времени, опоясывающую Вселенную. Где-то в Бесконечности рождается она и связывает воедино все Измерения. Есть всего несколько координат на Земле, где открываются иногда такие Темпоральные Двери...

Те, кто входит в них, становятся Хранителями Вневременного Знания...

Покинь людей мир неистовый, Забудь друзей пир бессмысленный, -Увидишь Свет нескончаемый, Растают страх и отчаяние!

Андрей шел, а струна звучала и пела под его пальцами. Перед ним проплывали Картины и Судьбы Ушедших Лет. История... Подлинная история его страны вливалась в него и отпечатывалась в пораженном сознании навсегда. Навсегда, навсегда, навсегда. Подлинная История Мира.

Не каждому выпадает такое, думал он. Он уже ЗНАЛ, куда идет. В Будущее. В Настоящее. В Прошлое. Он уходил в Вечность. А Витька остался на берегу.

"Я вернусь! - повторял про себя Андрей. И он уже знал и это. - Вернусь, чтобы рассказать Витьке... Чтобы рассказать всем людям, что я увидел ТАМ. В Реке Времени".

Он вернулся в другое Время. Ведь из Реки Времени невозможно выйти туда, откуда вошел.

Он много скитался по родной земле и рассказывал людям о том, что увидел... Многие верили ему и преклонялись перед ним. Впоследствии он претерпел гонения за свое Знание и был распят на кресте.

Он причислен Православной Церковью к лику святых. В его честь создан флаг с голубым крестом на белоснежном фоне.

Вечная ему память. ■

,„а ем ловит

Вейбридж познакомился с таксидермистом в маленькой таверне Лимерика. Он только что вернулся с охоты в Сив Фелл, где добыл трех уток со сверкающим лазурными пятнышками оперением и великолепного розового крохаля.

Таксидермист был очень стар, его сгорбленная фигура напоминала полузакрытый складной нож. Но он был в шубе из морской выдры, несомненно, стоившей приличную сумму.

Вейбриджу было лет тридцать, и стальные мышцы бугрились под толстым свитером из коричневой шерсти.

- Отличные выстрелы, - пробормотал таксидермист. - Эти крохали очень осторожны, и к ним нелегко подобраться на выстрел.

Охотник не относился к числу хвастливых болтунов, но собеседник задел его слабую струнку; он устроился поудобнее за столом, возле которого сидел старик, и заказал грог, потому что погода была ветреной и дождливой.

- Я следил за ним почти час, - начал он свой рассказ, - пока он кружил над болотом. Всего один-единственный солнечный луч пробивался сквозь тучи, играя над простором равнины, и он то и дело вспыхивал, освещая крохаля, похожего на летающую призму, разбрасывающую вокруг разноцветные огни и постепенно опускающуюся на воду.

Старик завладел ташкой убитой птицы, на оперении которой виднелись только две красные звездочки, два рубина.

- Жаль, - пробормотал он, - что у крохаля повреждено крыло: любой натуралист отдал бы за него хорошие деньги.

Вейбридж беззаботно пожал плечами; он любил не деньги, а

охоту, ее уловки и хитрости, ее радости и огорчения; кроме того, болота были у него в крови.

- Это неважно, - сказал он. - Однажды мне удалось подстрелить огромную дрофу, но я не мог гордиться этой добычей, потому что птица была обессилена тремя сутками борьбы с западным ветром и пряталась в кустиках солянки, едва способная подняться на крыло. В другом случае я просто закричал от радости, всадив дуплет в стайку лысух, маневрировавших с юркостью быстроходных катеров между полосками тумана и островками камышей.

- Ах, юность, - проворчал старик, приказав жестом бармену наполнить стаканы.

Они молча выпили. Затем таксидермист продолжил беседу.

- Вы охотитесь в Сив? А вы когда-нибудь были на болоте Фенн у Шеннона?

Вейбридж удивленно посмотрел на собеседника. Вопрос был весьма неожиданным в устах чужака.

Фенн - это огромное отвратительное болото, расположенное на самом побережье Ирландского моря. Оно считается крайне опасным из-за своих зыбучих песков и глубоких впадин, заполненных жидкой грязью. Самые большие любители охотничьих приключений из осторожности старались держаться подальше от него.

- Нет, - откровенно ответил Вейбридж, - потому что я умею отличать отвагу от безрассудства. Вероятность несчастья при охоте в Фенне слишком велика, и она не может быть компенсирована возможными результатами, сколь бы ни были они замечательны.

- Даже если бы вам удалось подстрелить вьюлка? - пробурчал старик.

Вейбридж был веселым человеком с открытым характером, но его воспитанность несколько пострадала за годы одинокой жизни в самых диких местах, где он охотился. Поэтому он грубо рассмеялся и резко ответил:

- Вы сошли с ума, сэр!

По-видимому, старика ничуть не задела невежливость охотника. Он медленно покачал своей убеленной сединами головой.

- Мой господин, вы - человек, увлеченный спортом, и не просто спортом, а его самой благородной разновидностью - охотой. Я -человек науки, и от ее имени я говорю вам: нет, сэр, я не сошел с

Слова старика, привнесенные таким серьезным тоном, поизвели впечатление на Вейбриджа.

- Вообще-то за мою жизнь я слышал пару раз про эту легендарную птицу, которую вы называете вьюлком, - признал он. - И каждый раз обстоятельства были весьма трагичными.

Первый раз я услышал о ней, когда Нэт Лэмб отправился в Фенн на ее поиски. Лэмб был грубым, лишенным воображения существом, но великим охотником. Я видел, как он плакал над своим старым ружьем, потому что оружейник отказался отремонтировать его неизвестно в который раз, опасаясь неизбежного разрыва ствола. Он был способен целыми ночами в ледяную погоду подкарауливать белых вьюлков - этих поразительных животных, хитрых, как дьяволы, которыми они и являются на самом деле.

Его пригласил какой-то ученый для охоты на вьюлка. Лэмб не верил в него, но... не захотел упустить даже малейший шанс подстрелить такую необычную дичь. Он целыми днями бродил по Фенну. Каждое утро пастор, глядя, как он в очередной раз собирается на охоту, негромко читал молитву, предназначенную для умирающих. Однажды вечером Лэмб не вернулся - зыбучие пески Фенна поглотили его.

- Вот как? - сказал старик. - А второй раз?

Губы охотника сложились в горькую гримасу.

- Это была женщина, Тильда Аскрофт, удивительное создание, лучшее ружье Ирландии. Она охотилась на тигра в недоступных джунглях Терая, месяцами жила с охотниками на Фарерах, на небольшом островке, истрепанном северными бурями и населенном голубыми крысами. Она тоже согласилась выполнить фантастическое поручение.

Лицо Вейбриджа помрачнело, и он стал говорить совсем тихо, словно ему было трудно продолжать.

- Она взялась за это дело ради денег, потому что ее жизнь, отданная охоте, обходилась ей очень дорого. У нее уже появились долги, а она давно мечтала об экспедиции на Крайний Север, чтобы поохотиться на полярных животных. Ей пообещали крупную сумму, если она добьется успеха.

Она увязла в зыбучих песках недалеко от островка, находящегося в самом центре Фенна. Это небольшой холмик, возвышающийся над зловещим пространством болота. Ей было всего двадцать восемь лет. После трагедии ее жених покончил с собой; возможно, вы читали об этом в газетах. Лью Саммервиль, чемпион по теннису из колледжа Белфаста.

- Извините меня, - вежливо ответил старик, - я ничего не понимаю в том, что касается спорта и его героев. Я живу среди моих книг, скальпелей, приспособлений для набивки чучел и результатов моих трудов. Но я говорю вам правду, мой друг, Вьюлк существует, в этом не может быть сомнений.

Он опять кивнул бармену, и стаканы тут же были наполнены грогом, горячим и благоухающим всеми пряностями тропиков.

У Вейбриджа немного кружилась голова, но когда удавалось поговорить об охоте, он мог засидеться до закрытия таверны, лишь бы его слушала благодарная аудитория.

- Расскажите, что вы знаете о вьюлке, - неожиданно попросил он.

Старик долго растирал свои сухие руки с похрустывающими

суставами, потом прищурил глаза, и быстрые зеленоватые огоньки мелькнули в узких щелях его дряблых век.

- В доисторические времена, - начал он, - впрочем, простите

Техника — молодежи 8' 94 ЙШ