Техника - молодёжи 1994-09, страница 54
ПРИРОДА И СТАЙНАЯ СТОРОНА ОЧЕРК НРАВОВ И ВЕРОВАНИЙ Русский Север всегда притягивал людей, понимаю-их что средоточие знаний чаще можно обнаружить отнюдь не в столичных храмах наук. Тем более тех знаний, которые приоткрывают дверь в сакральные, потайны кладовые народа. Одним из таких людей во второй половине минувшего века предстает С В. Максимов (1831 — 1901), прославившийся как собиратель и знаток верований, суеверий и обычаев русского народа. Основополагающая работа "Год на Севере принесла ему популярность не только исследова еля но и писателя. Максимов поставил географически точные вешки всему, что при-в екало его внимание в тех краях: "Едешь из Каргополя и в летучих, наскоро сложенных беседах слышишь про многое интересное впереди. Одни советуют посетить водопад Кивач, воспетый Державиным, когда он особенно картинно страшен и живописен. Другие говоря про Чертов Нос на озере Онеге, где будто бы (истинно! — М.Б.) по прибрежному граниту вырезаны изображения чертей когда-то в века незапамятные Третьи обещают множество преданий о лесовиках, домовых и водяных, обусловленных общим и метким названием нежить Многое новое, и интересное новое, манило впереди: манила Карела, пугающая самую дальнюю Русь своими колдовскими и крепкими чарами, которыми занимаются они с незапамя ных времен". Да основные сведения и направления, полученные от этого исследователя, до сих пор волнуют. Почему? Отвечает сам Сергей Васильевич: "Любовь помогла мне разобраться: отделить наружное от внутреннего Деревня лыком подпоясана, мочалами окутаны ноги, молчаливая, безответная, сосредоточенная в себе, скрытная, подслеповато видит, как будто слабо мыслит, мало думает. Оказалось на беде и воочию, что под лохмотьями бьется горячее сердце и что разбросанный хлам есть не что иное, как вчерашние следы неустанной борьбы за жизнь и смерть с суровой природой, что эта борьба руководится изобретательным практическим умом, направляется богатырскими силами, могучим народным гением". Наша привычка все происходящее связывать с громкими именами не ниже рангом, нежели император или патриарх, привела к тому, что историческая наука пестрит набившими оскомину ав оритетны ми" именами, избегая иных долженствующих в нее входить понятий, представлений и имен. Не просто за о кровенными варягами охотно признавалось у нас право на правление государством, но и за чет-в ртькро ками неведомых народов, а то и не более, чем за осьмушнокровками. Такова объективная констатация. Ни в одном народе нет такого неуважения к своему же кровному брату. В своем отечестве не только пророков, но и авторитетов нет! Зато пришельцы пользуются широко правом первородства, даже если их не приглашают. Бережно сохраняются историей и имена гонителей родной земли. Так обстоят дела со шведским королевским воеводой Гав-нусом, который был славен набегами на мирных поморов и разорением их. И так со всеми гавнусами... К сожалению, мы ничего не знаем об аборигенах русского Севера, в частности, беломорского. Имеем лишь понятие о поселенцах и беглых, ушедших несколько столетий назад из неблагополучных по управлению и религиозным преследованиям некоторых русских земель, например, Новгородской. Лишь изредка можно встретить буквально небрежно оброненную фразу (хотя бы у Ксении Пе ровны Темп) о том, что Терский поморский берег издревле был заселен полулегендарным племенем тре. И не ищите продолжения... Оно не последует. От Никона идет самая большая волна поселенцев в этих местах: старообрядцы Ныне здесь никто не исповедует никакой веры. Так что все имена тех жвртв самосожжения преследований свелись, как Тьмы низких истин нам дороже Нас возвышающий обман. А.С. Пушкин и в наши дни строителями коммунизма, к забвению. Русская привычка менять и ломать прежние, кажущиеся незыблемыми установки тогда привела к тому, что мы уже видим как бы со стороны и сегодня. Не следует забывать: в нашем отечестве почему-то каждый вариант изменения любых структур непременно связан с вопросами языкознания, непременным брожением вокруг правописания и словоупотребления. И то, что и по сегодня многие пишут слова "вода" и "корова" через "а" в первом слоге, некоторыми воспринимается как некий бунт, а не элементарная неграмотность. А на нелепую тягу к иноземному и невнятному в переломные периоды истории обратил внимание еще С.В. Максимов. Реальные герои его очерков никак не могут выговорить название второй столицы государства, к которому кое кто так охотно недавно вернулся. Сколько вариантов недворянского произношения! Не Петенбрух, так Петенбурх. Ассоциативный ход мысли моего очерка нравов и верований невольно тянется к еще одному отступ лению от сердцевины затронутой темы. От себя никуда не уедешь. Было, было что из обычаев которые стоило бы почерпнуть по омкам Жаль, не привилось: воевали князь с князем, а не род с родом, не племя с племенем. Меж леменная рознь, ныне достигшая апогея в нашем бывшем конгломерате, искусственно поддерживается строителями светлого будущего. В связи с необразованностью широких масс она не встречает ни удивления, ни отпора. А то еще и в зародыше попирается мь ель, что личность превыше общины. Вот и не видим ее в упор, могущую воз лавить государство. Это и есть воплощение в жизнь лозунга Назад, в пещеру!" Ярким примером пещерного же мышления служат страсти, развернувшиеся на побережье соседне о моря. Вот из разговора в рижском трамвае: — Оккупант — Нет! Я колонист! А вы, простите, из какого племени? ... В околоисторических кулуарах дело доводится до абсурда. Давно и широко муссируется вопрос, чтобы отказать простому помору в возможности родить гения. Не может он, дескать, иметь такое семя на такое племя! Не иначе, тут потрудился царь! Хо ется где-то найти следы России не ронутои общими веяниями, общими завиральными идеями, не увлеченной безнравственными и бесполезными спорами: чья верхушка, а чья маковка. Элементы самобытности хотя бы в области потаенных народных знаний, что ли. В наши дни стремление к выявлению подспудных знаний вылилось в обращение к опыту предков не только в части приготовления репы и брюквь либо сбитня, не только в поисках исконнь х посконных ча-езаменителей, но и в бесчисленных попытках записать народные заговоры, преимущественно печеб ные и любовные. Многие уникальные коллекции произведений именно этого "фольклорного" жанра, к счастью, до сих пор еще не увидели света. Почему, поймете далее. Естественная жизнь заговора бытует и поныне. Об этом я узнала в экспедиционный сезон 1993 года. Интересующие меня рассказы о встречах с необь ч ными животными в той местности, где я побывала, относились только к давним временам. Во всяком случае, не к прошлому и не к нынешнему году. При-вь чка запись в ь все, что слышу от людей особен но из потайной жизни, привела меня к давним знакомцам - заговорам — в этот раз наиболее полно. Специалисты, занимающиеся заговорами как творческим жанром, думаю, знают основное правило пользования ими. Но вполне осознанно игнорируют его преисполненные своего рода презрением к такой доморощенной продукции. Срабатывает все та же неавторитетность своего, отечественного. м ы Главное условие функционирования заговора: строгий запрет на широкую огласку текста и сопровождающего его действия. Каждый владеющий искусством заговора знает, что передать его физически и морально он может только одному-двум людям, близким ему кровно или по каким-то неуловимым признакам. В противном случае заговор теряет силу и становится фальшивкой. Страшно подумать, сколько нанесено вреда стотысячными тиражами их издания! Какой потенциал загублен! Даже если признавать за ними лишь психологическое успокаивающее действие! Разве не с подобной целью ныне во всем мире работают психоаналитики и психотерапевты? Или вы думаете, что эти образованные "колдуны" отправятся служить людям далее районного центра? Заговор, заключающий в себе большую ценность, особенно направленный на социально значимые структуры бытия, а не на благодеяния в интимной сфере, в глуши бесспорно несет нагрузки непреходящего значения. Итак, благодаря сборщикам такого "жанра" (даже при условии сопровождающих текст паспортов-уточнений, хранящихся в архивах) и издателям, рвущим на бегу подметки, потери невосполнимы. Разрушаются миры, создававшиеся тысячелетиями. Зато избирается где-то в центре главнейший совет мудрецов-старейшин, спикировавших на голову народу прямо из старых партийных структур: каждый — полуторный большевик. Любопытно также, что заговор как "фольклор" может быть разрушен в одночасье, а, например, заговор ГКЧП, ритуально подкрашенный кровью, кажется, вообще ненаказуем! Репризы, подобные предыдущей, рождаются помимо воли; они формируются в мозгу горожанина под давлением современных газетных и телевизионных заговоров, сводящихся к волшебным словам "спикер "плюрализм "приватизация", "ваучер" и так далее. В идее, может быть, они и несут прогрессивное начало, но как забалтываются прессой! Журналистам любого ранга не следовало бы пользоваться такими нелепостями, за год-два полностью теряющими изначальный вложенный в них смысл. Масло, конечно же, масляное, экономика должна быть экономной, но зачем людям нести такую странную службу: ни Богу свечка, ни черту кочерга? Мои отступления могут показаться чуждыми людям, заинтересованным в центростремительном агрессивном формировании общества по ребления. Когда идет переоценка представлений о духовности и формах совершенствования поведения человека, как никогда, деградирует отношение к персонажам пятой стороны света. В то же время есть утверждения: якобы людей, ощущающих их присутствие среди нас, становится все больше. Практическая психоаналитика, взятая на вооружение современнь ми сихотерапевтами, уже утверждает, что реальность отражения деис вительно-сти в нашем сознании на самом деле весьма и весьма условна. Мы способны воспринять зрение) лишь сотую часть визуальной информации, находящейся в поле нашего охвата, а слухом — лишь пятисотую долю звуков, достигающих наших ушей. К тому же и подсознание, и сознание стремятся исказить и эти ничтожные данные. В результате даже образы одной и той же реальности резко различаются у разных людей. Мы не можем и не должны забывать, что представления наши о предмете или живом существе непременно отличаются от реального состояния его в такой же мере, как и представления одного читателя от всех ос альных и каждого отдельно взя ого В межличностных контактах неважны эмоциональные вспышки и ощущения противоречий. Важно не торопи ься с выражением своей неповторимой самости, а подключиться, войти, предположим, в контекст излагаемого, чтобы добиться преобразования информации в полезную форму. Итак, заговоры, как никакие другие мероприятия (ибо зто не только и не столько текст, а система поведения), с одной стороны, высветляют слабые стороны человеческой натуры, с другой — предоставляют все воз ожное, чтобы в очередной раз вписать царя природы в зту самую природу. Преобладание так называемых лечебных и любовных не характеризует полностью возможностей в этой сфере. Ибо не хлебом единым... то бишь не только телом жив человек. Наибо ее интересны в заговорах попытки пробиться к общественнозначимым формам сознания. Для примера рассмотрим летний "отпуск" стада. Смысл заговора в том, чтобы ничего не случилось со стадом вдалеке от дома. Здесь не просто читается текст в летнем загоне, а привлекаются разные религиозные и бытовые атрибуты от иконы до обычного замка, с которыми затем тоже надо знать, как поступить, сохраняя их для такой же процедуры через Техника-молодежи 9'94 52 |
